на сцену, обращаясь со словами любви и трепетной нежности к юбиляру, словно бесплотно существующему в этих стенах, – пусть только на этот единственный вечер, здесь и сейчас – прекрасно понимали, что ход времени неумолим. Все они были прекрасны: и Олег Басилашвили, и Сергей Юрский, и Алиса Фрейндлих, и Юрий Стоянов, и Григорий Штиль, который вывел на сцену Валентину Матвиенко, – все-все, кто был осенен вниманием и дружбой великого Гоги. Он был для них демиургом, творцом мироздания – а демиурги всегда одиноки. О трагедии одиночества больнее других сказал Валерий Ивченко. Он вспоминал о последнем годе жизни Товстоногова, о том ужасе, который витал в театре, когда актеры почувствовали, что мастер уже не сможет прийти на репетицию…

В финале юбилейного вечера его авторы напомнили сцену смерти Холстомера (гениальная работа Евгения Лебедева) – трагический поединок немощного коня с бабочкой – отлетающей от него душой. Эти летящие в небытие бабочки заполнили сцену, как общая душа всех ушедших из этого великого театрального дома, созданного Георгием Товстоноговым.

А потом все артисты нынешнего БДТ вышли на сцену, и в тишине раздался его голос, приглашающий начать репетицию. Но всем, кто был в зале и на сцене, было понятно, что это не произойдет уже никогда.

Кирилл Лавров, который руководил театром после ухода своего учителя почти восемнадцать лет, с апостольской кротостью и страстью пытался сохранить животворную силу наследия мастера, был последним, кто сохранял мироздание Товстоногова. После его смерти наступили другие времена, пришли другие люди.

В БДТ имени Г.А. Товстоногова началась другая жизнь.

Сентябрь 2015

Будь у меня в руках небесный шелк

За минувшие дни мне не раз на ум приходила эта строчка Уильяма Батлера Йейтса, – в Москве проходил Второй форум «Шелковый путь», собравший более 300 участников из 16 стран.

На его открытии выступили заместитель председателя правительства Российской Федерации Ольга Голодец, Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР Ли Хуэй, генеральный секретарь Шанхайской организации сотрудничества Дмитрий Мезенцев, заместитель исполнительного секретаря СНГ Сергей Иванов, председатель правления Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества СНГ Полад Бюль-Бюль оглы, министры, депутаты, представители международных организаций. Были озвучены послания премьер-министра Казахстана Карима Масимова и генерального директора ЮНЕСКО Ирины Боковой, которые всецело поддержали проведение московской встречи и продолжение программы многостороннего сотрудничества между странами, входящими в регион древнего торгового пути. С приветствием, которое оказалось развернутой программой действий, выступил председатель правления группы компаний «Синьао» Ван Юйсо, – именно эта компания стала деловым партнером и первого, и второго форумов «Шелковый путь».

После двух дней работы участники высокого собрания приняли документ под названием «Московский консенсус», который отразил смысл состоявшихся дискуссий, а кроме того, неправительственными организациями России, Казахстана и Китая при поддержке Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества СНГ было подписано соглашение о создании международной организации культурного сотрудничества «Евразия – Шелковый путь».

Если бы я сочинял материал для информационного агентства, то на этом можно было бы поставить точку. Впрочем, непременно напомнив о том, что идею нового евразийства после распада СССР сформулировал четверть века назад в своем выступлении в МГУ президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. А президент Российской Федерации Владимир Путин выступил идеологом нового – Евразийского – экономического союза на постсоветском пространстве как раз в то время, когда Председатель КНР Си Цзиньпин задумывал программу «Шелковый путь» в ее морском и сухопутном вариантах. Как известно, 8 мая 2015 года российский и китайский лидеры во время встречи в Москве выдвинули идею сопряжения двух проектов – ЕАЭС и «нового Шелкового пути». Такой подход к экономическому и гуманитарному сотрудничеству был поддержан и Нурсултаном Назарбаевым.

Между тем при всей кажущейся простоте и ясности выдвинутой концепции ее реализация неизбежно потребует решения очень сложных проблем. Ведь сам термин «Великий шелковый путь», введенный в научный, а затем и в политический обиход с легкой руки немецкого географа второй половины ХIX столетия Фердинанда Пауля Вильгельма фон Рихтгофена, одного из основоположников геоморфологической школы, обозначает не конкретную зафиксированную сеть дорог, но некий историко-географический ареал, в котором на протяжении более чем двух тысячелетий происходил не только обмен товарами, но и технологиями, знаниями, культурными достижениями. По одной из версий, именно благодаря Великому шелковому пути в Китай попали священные рукописи буддизма, которые оказали глубинное влияние на миропонимание и мироощущение жителей Поднебесной. Пути, по которым шелк доставлялся сначала в ближние, а потом и в дальние страны, менялись век от века. По соображениям безопасности они то спускались на юг, то понимались на север (в VIII – Х веках шелк возили и по знаменитому пути «из варяг в греки», который проходил через современные Россию и Белоруссию). Генуэзцы, например, в XIII – ХIV веках получали китайский шелк через свои поселения в Крыму. Великий шелковый путь с XVII столетия нередко переплетался с Великим чайным путем, который был проложен в Россию еще при отце Петра I Алексее Михайловиче.

В XIX и XX столетиях на евразийском пространстве были созданы новые транспортные артерии, которые соединили европейскую и азиатскую части Советского Союза, – достаточно назвать Транссибирскую магистраль и Турксиб.

Пишу об этом вовсе не для того, «чтобы образованность свою показать». Позволил себе напомнить вполне известные факты лишь для того, чтобы не было иллюзий об элементарности и быстроте поиска решений в высшей степени сложных задач. Поиск сопряжений в значительной степени усложняется еще и тем, что в современном глобальном мире понятие соседства становится относительным. Сегодня экономики и культуры общаются, что называется, поверх барьеров. А присутствие китайского искусства, как и искусства стран Центральной Азии в Европе или Америке, не нуждается в посредничестве. Равно как и российского искусства в странах Юго-Восточной Азии или в Индии.

Но при всем том во время концерта в Большом театре, где многонациональный оркестр, созданный из музыкантов стран, представленных на московском форуме, под управлением Сергея Скрипки исполнял произведения знаменитых композиторов из Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана наряду с сочинениями русских и белорусских авторов, где выдающаяся китайская пианистка Клаудиа Янг исполнила созданный по ее инициативе венгром Дьюлой Фекете концерт для фортепиано с оркестром «Сон в красном тереме», – стало ясно, что сопряжение возможно. Традиции русского и европейского симфонизма помогли создать национальные произведения, которые стали частью мировой музыкальной культуры. Равно как и китайская культура с середины XVIII столетия стала неотъемлемым элементом европейской и мировой жизни.

Словом, необходимо, чтобы современный путь сотрудничества был дорогой с двусторонним движением.

Сентябрь 2015

Poyehali!

Эту латинскую транскрипцию слова «поехали», как и трижды повторенное «бип, бип, бип», которое на английском выглядело как «beep, beep, beep»,