Тепло разливается у меня в животе.

Мой взгляд опускается на его губы. — Когда они уедут домой?

— Никогда. Нам придется спасаться бегством.

— Эм. — Мама выгибает бровь. — Посмотрите, как вы двое прощупываете друг друга на глазах у компании. Это так по-американски.

— Мама, держаться за руки — это не значит "прощупывать друг друга”. Боже.

— Все дело в твоих глазах, Санни. Думаешь, я не вижу, какие гадости вы оба говорите своими глазами?

Даррел кашляет. — Извините, мэм.

— Надеюсь, вы двое не собираетесь быстро пожениться из-за того, что в духовке готовится булочка.

— Милая. — Папа успокаивающе кладет руку на ее плечо.

— Я просто говорю. Свадьбы с ружьем не имеют высоких шансов на успех.

— Она права. — Дон выходит из кухни, ее тарелка доверху заставлена золотистыми ломтиками для жарки. На ней футболка с изображением гаечного ключа спереди. Ее пальцы выглядят особенно грязными на фоне белой тарелки. Однажды она сказала мне, что при ее работе ей никогда не удается полностью отмыть ногти. — Я знала девушку, которая вышла замуж за кого-то только потому, что была беременна его ребенком. Парень изменял ей так, словно у него порвалась бы молния, если бы он когда-нибудь держал ее в штанах.

— Так вот почему ты так и не женилась? — Тихо спрашивает Кения. Она сидит на коленях у Алистера, потому что стульев на всех просто не хватило.

Когда я проектировала фермерский дом, я создала место, где могла бы собраться пара друзей. Но наша группа растет не по дням, а по часам. Мне придется найти способ вместить всех. Стильно, конечно.

— Я? — Доун фыркает. — Большинство мужчин пугаются, когда узнают, что я разбираюсь в машинах больше, чем они. — Она мягко смотрит на Бет. — Не говоря уже о том, что они убегут в горы, когда узнают, что у меня есть плюс один.

— Идиоты, — выплевывает Кения.

— Они понятия не имеют, чего лишаются. — Я согласна, дайте пять моей лучшей подруге.

— Неважно. Сейчас я просто сосредоточена на своей работе. Которой у меня, возможно, скоро даже не будет.

— О чем ты говоришь? Я слышал, что Стинтон никого не увольняет, хотя теперь владеет автомастерской. — Еще один признак того, что у человека, с которым я разговаривала по телефону, есть сердце. Я поняла это в тот момент, когда он принес извинения от имени своего брата, но хорошо, когда доказана его правота.

Глаза Дон темнеют, когда она слышит имя “Стинтон". — Важно то, что меня здесь надолго не будет.

— Я же говорил тебе, что этот парень придурок, — фыркает Алистер.

Даррел наклоняется вперед. — Ты хочешь, чтобы я поговорил с ним, Дон? Он часто бывает в городе из-за поглощения. Он занятой парень, но он найдет время для меня. Ты можешь пойти со мной и…

— Нет, я не хочу видеть другого Стинтона до конца своей жизни.

— О. — Даррелл внимательно смотрит на Дон. Выражение его лица остается прежним, но я вижу, как он поджимает губы, как будто пришел к каким-то выводам о ней в своем терапевтическом мозгу.

Я ловлю его взгляд. Что?

Он сжимает мою руку, как бы говоря "позже".

— В любом случае, я просто счастлива, что Даррел и Санни оказались вместе. — Кения наклоняется вперед и шлепает меня по ноге. Ее кудри подпрыгивают от движения. — Вы двое целую вечность вели себя так, словно не были без ума друг от друга. Ты знаешь, как утомительно было на это смотреть?

— Нет, подожди. Сначала он мне искренне не понравился, — говорю я, поднимая палец.

— И она была… — Даррел ловит мой мрачный взгляд и исправляет то, что собирался сказать: — совершенно милым человеком с утонченным чувством стиля и легким, освежающим отношением.

— Хороший мальчик. — Я похлопываю его по груди.

Он тихо смеется.

Алистер поднимает кружку пива в его сторону. — Добро пожаловать в клуб, бро.

Даррел чокается своим бокалом с бокалом Алистера.

Папа усмехается и качает головой, бормоча: — Вы, мальчики, еще ничего не знаете.

Мисс Хэнсли суетливо входит в комнату. — Кому-нибудь что-нибудь нужно?

— Садитесь, мисс Хэнсли. — Кения жестом приглашает ее. — Снимайте нагрузку.

— О, я чувствую себя слишком беспокойной, когда я…

Без предупреждения мама протягивает руку, усаживает мисс Хэнсли на диван рядом с собой и бросает на нее укоризненный взгляд. — Ты весь день была на ногах. Теперь я знаю, как трудно не суетиться из-за детей, но тебе тоже нужно время от времени расслабляться.

Мисс Хэнсли смущенно хихикает. — О,… Наверное.

Я улыбаюсь маминой настойчивости. Возможно, мы не всегда во всем соглашаемся, но я знаю, что моя мама любит людей и искренне желает им добра. Просто то, как она это делает, может больше обидеть, чем помочь.

— Санни, — Бейли, спотыкаясь, подходит ко мне, — иди и поиграй с нами. Ты единственная, кто может победить Белль.

— Я могу это сделать, — решительно заявляет Майкл, сжимая руки в кулаки.

Бет бросает на него косой взгляд. Она дочь Дон, хорошенькая малышка со светло-коричневой кожей, карими глазами и волосами со светлыми прядями. Рассвет такой же темный, как прекрасная звездная ночь, так что я предполагаю, что отец Бет белый, но я не собираюсь спрашивать, и не похоже, что это имеет значение.

— Что? — Майкл морщит нос, глядя на нее.

— Давай не будем бредить, — говорит Бет.

Однострочник похож на то, что сказала бы Дон. Почему все эти маленькие девочки такие дикие? И почему мне это так нравится?

Бейли плачет и дергает меня за руку. — Давай, Санни. Давай.

Я бросаю на Даррела взгляд, говорящий "помоги мне".

Он выпячивает подбородок вперед, а затем отхлебывает пиво.

— От тебя никакой помощи, — ворчу я.

Он подмигивает. — Я выбираю свои сражения, детка. И, очевидно, что в этом деле парни меня превзошли.

Я сижу с детьми и играю несколько раундов в UNO, даю Белль немного ее собственного лекарства и учу ее, каково это — проигрывать.

Неужели я бесстыдно тычу своей победой в лицо маленькой девочке, хотя я взрослая женщина?

ДА. Да, это так.

И мне это безумно нравится?

Черт возьми, да.

После того, как Белль устала проигрывать мне, дети выбегают на улицу поиграть во дворе. Я встаю, чтобы выпить еще бокал вина, и Даррел следует за мной на кухню.

Как только мы остаемся наедине, наши тела притягиваются друг к другу, как магниты, и мы страстно целуемся.

Он отстраняется и выдыхает. — Как долго пробудут твои родители?

— Пока мама не будет довольна подготовкой к свадьбе.

Он стонет.

Я просовываю руку ему под рубашку. — Ты же сам