– Маленькая сучка! – завизжала она, но после жесткого предупреждения вела себя тихо. Слышно было лишь ее фырканье. Дикое, непредсказуемое фырканье.

– Веди себя прилично, или я сделаю это еще раз. – Но она снова засмеялась. Она смеялась надо мной.

– Ты все равно не доверяешь себе, маленькая дрянь.

– Как это понимать? – вмешалась София, сцепив пальцы. Позади нее появилась Зан Захрай, положив руки наследнице на плечи. Народ вокруг нас представлял собой подобие статуй, наблюдавших за происходящим.

– Приглашение, я полагаю. Я должна была только передать тебе это. Вот.

Она так быстро потянулась к карману юбки, что я вздрогнула, когда серебряное письмо приземлилось на землю. Это могли быть и ножи. Я разозлилась, что не обратила внимания и не использовала свои силы, чтобы держать ее под контролем.

Осторожно я положила свои невидимые руки вокруг ее талии.

Она весело фыркнула и бросила на меня сердитый взгляд, на который я ответила улыбкой.

– Станцуй, медная жительница, ты ведь так любишь это делать, а?! – Ее собственные слова, что на мгновение заморозили ее смех. Почему я была так страшно злопамятна?

София резко наклонилась и подняла письмо. Ее дыхание участилось.

Я могла прочитать по ее лицу, что в ней что-то оборвалось.

– Как ты нас нашла? – задрожала она.

– Это легко. Вас не так уж трудно разглядеть, стэндлеры. Недочеловеки, паразиты. – Она снова плюнула мне в лицо и пнула Элиа по голени. Непредсказуемая, как и ее дикий взгляд, которым она уже тогда проклинала меня.

– Довольно! – Ярость пронзила меня, и я так крепко сжала свою невидимую руку, что могла видеть, как из глазниц выступают ее серебряные глаза.

Только, к сожалению, это не прогнало ее смех, ставший теперь таким диким и непредсказуемым. Кровь густо капала по ее подбородку, смачивая белоснежное льняное платье. Я почувствовала ее прерывистое дыхание, скользнувшее между моих невидимых рук.

– Успокойся, Яна, – услышала я позади себя голос Ивана и почувствовала его руку на своем плече. – Ты не хочешь навредить ей.

– Ей стоит придержать язык, – прорычала я и сжала еще сильнее, что заставило ее издать удушающий звук. Хрип. Жалобный, что я вздрогнула от собственного холода, который поселился вокруг моего сердца. Иван успокаивающе погладил мое плечо.

– Она того не стоит. Дай им поговорить. – И я посмотрела на Софию, которая взяла письмо и чуть не рухнула от того, что там было написано. Я немного расслабилась и подождала, пока слезы вспыхнут в глазах Софии. Они не появились.

– Я должна была найти вас. Иначе Люциус убьет моего брата! И все только из-за вас! Из-за вас! – Но плакала Саманта. – Я не должна была оказывать принцу услугу. Мне стоило довериться своей интуиции!

– Что?

– Ты даже не представляешь, что творится в нашем королевстве, с тех пор как ты ушла! – воскликнула она так громко, что ее голос сорвался. Она уставилась на Софию.

– Трусы. Трусы, какими только могут быть стэндлеры! Люциус сошел с ума! И это твоя вина. Твоя вина! – Ее слезы унижали ее достоинство. Они заставляли ее казаться слабой. – План Эрика провалился. Люциус не поверил ему. Он быстро раскрыл обман и забрал их с собой. Забрал их с собой, чтобы убить. За измену родине, ты, паршивая дрянь. Он хочет казнить Кайрона!

Я видела, как София становилась бледнее. Грозясь рухнуть. Зан Захрай держала ее и снова походила на скалу. На то, что объединяло этот народ.

– И затем ты последовала за нами, – с трудом сглотнув, произнесла я. Она кивнула.

– На следующее утро после вашего побега. Королю нужны виновные. И он нашел их! Он затащил меня в свой замок. Ночью его солдаты напали на меня в «Танцующем трактирщике». Они прикасались ко мне. Там… – Ее глаза сверкнули, и она задрожала под моей хваткой. – Я сказала ему, что это моя вина, моя идея. Я распространила историю принца. Возложила ответственность на себя. Сказала, что я похитила и отпустила ее. Но он не поверил. Принц уже во всем сознался. Он взял все на себя. – Я видела, как в Софии что-то надломилось. – Но наказание должно случиться. Он послал меня, чтобы найти вас. Я слышала, как стэндлер говорил о вас. Куда вы пойдете. Я пошла за вами.

Элиа. Он обсуждал это с принцем. Он спланировал с ним все детали после того, как мы прошли по замку в серебряных масках.

– Никогда больше не возвращайтесь, – услышала я голос принца. А потом Элиа, прислонившегося к стене и рассказывающего ему о своем маршруте.

– Там нас никогда не найдут. Леало. Среди знатоков место называется просто Авахаром. Кусочек ничейной земли. Плодородной и бесконтрольной.

Проклятье.

Я стиснула зубы и посмотрела на перекошенное лицо медной жительницы.

– Да, я вслушивалась! Я знала, где вас искать. Я получила почти то же военное образование, что и мой брат. Тренировалась вместе с ним. Каждый удар делал меня сильнее. Я училась у него. Я всегда умела хорошо считывать следы.

– Кто еще находится в его власти? – голос Софии звучал так, будто она была очень далеко отсюда, но и я чувствовала себя точно так же. Отдельно от своего тела. Плавающей между внутренним и внешним миром.

Теперь Саманта засмеялась так жутко, что у меня перехватило горло. Слезящиеся глаза, длинные жирные пряди волос на потном лице. И такой ужасно красный рот, из которого сочилась кровь.

– Угадай с трех раз, принцесса. В последний вторник месяца принцу вынесут приговор. С тобой или без тебя. Люциус казнит его перед всем народом.

Казнит.

Я видела каждое слово в остекленевших глазах Софии.

– Он заставит его страдать!

Заставит страдать.

Она задрожала.

– И ты будешь смотреть, как он медленно и мучительно умирает!

Мучительно умирает.

– Потому что из-за такой грязной маленькой стэндлерки, как ты, закончатся на виселице жизни. Моего брата. Твоего принца, а заодно и Таранса!

Таранс.

Жар прилил к моим щекам, и я почувствовала свою силу, яростно давящую на пальцы. Я содрогнулась, словно кто-то вонзил мне нож в спину, и в последнюю секунду подавила порыв громко закричать.

– Свяжите ее, – приказал Элиа ледяным голосом и в тот же миг положил руку на плечо Софии. Я будто со стороны наблюдала, как Иван тряс меня за плечи, как в ту же секунду София рухнула в объятия Элиа. А затем я услышала, как резко контрастируя с этим, раздался горький смех медной жительницы, когда ее привязали к дереву.

Таранс.

Мой желудок сжался, и желчь хлынула в рот. Я прижала руку к животу и отшатнулась в сторону.

Я видела казни любого рода. В Леало вешали голову преступника на кол перед стенами дворца и оставляли ее там до тех пор, пока падальщики и червяки не съедали ее. Во Фриоле осужденных вешали и оставляли висеть, пока они не окрашивались в синий от холода цвет. В Смаракте их топили и оставляли в воде, пока их тела не разложатся. Но что делали в Купфоа?