— Не беспокойтесь, не летит, — усмехнувшись, ответил Куул. — Хозяева не стали бы захватывать планету, которая скоро погибнет. Это лишено смысла.

— А вы уверены, что на вашу планету летит такой камень-гора? — спросил Варм. — Вдруг они вас обманули?

— Да нет, — покачал головой Куул. — Наши ученые тоже его видели в мощные приборы, то он был слишком далеко, чтобы определить траекторию его дальнейшего полета. Хотя уже тогда мы начали искать способ избежать возможного столкновения, но… метеорит был слишком велик. Когда стало ясно, что катастрофы не избежать, прилетели ЭТИ и пообещали спасти нашу планету, если мы, в свою очередь, поможем им.

— А вы им так и поверили? — скептически фыркнул Варм. — Да у этих малышей и корабли свои, наверное, с одну эту конуру, в которой мы сейчас находимся. Если вы с вашими знаниями, которые могут заставить дома висеть в воздухе, не смогли придумать способа спастись, почему вы думаете, что они смогут это сделать?

— Ты прав, — вздохнул сиреневоглазый. — Но у них много ворованных знаний, то есть знаний, позаимствованных у других, покоренных ими цивилизаций, поэтому мы надеялись, что они знают, как сдвинуть метеорит с траектории и заставить пролететь мимо нашей планеты. У нас не было другого выхода.

— Знаешь, — задумчиво проговорил Варм. — У нас в детстве была такая игра: ребенок бросал вверх ком земли и вслед ему кидал камень, и победителем считался тот, чей ком земли разлетался в стороны, разбившись на мелкие куски, и при этом никого не задевало из стоящих внизу.

Куул уважительно посмотрел на охотника и тихо сказал:

— У вашего народа могло быть большое будущее. Но теперь, когда ваша планета приглянулась Хозяевам, будущего может вообще не наступить, — сиреневоглазый опустил голову и о чём-то задумался.

Взгляд Варма упал на того самого охотника, который не уснул от луча, светящего с корабля Хозяев. Сейчас мужчина крепко спал, положив обе ладони себе под щёку. Варма поразило то, что кого-то может не беспокоить его собственная судьба и судьба его семьи. Как вообще можно было уснуть сейчас? Он перевёл удивлённый взгляд на Шестинога, и тот незамедлительно ответил.

- Бродящий сок убивает ум и высушивает душу. Ему всё равно сейчас, где он, что с ним. Если ты дашь ему сока пьяных ягод, он будет счастлив, как дитя, при виде груди матери.

Охотник резко отпрянул и округлил глаза.

— Так он из этих?!

— Да. Хозяева захватили селение изгнанников.

— Так вот где они нашли себе пристанище! — потрясенно прошептал охотник. — Их так много! А женщины?! Я слышал голоса женщин и плач детей! Они что, тоже?!

— Да, — кивнул Шестиног. — Женщин здесь даже больше. Они рожают больных и слабых детей. Мало кто из них становится взрослым, почти все умирают в младенчестве.

— Подожди! — вскочил Варм и, размахивая руками, зачастил: — Но если все они тут подвержены действию алкоголя, то почему луч не усыпил только его?

— Сядь и успокойся, — осадил друга Шестиног. — Возможно, он выпил слишком мало или, наоборот, слишком много, а может, у него двойной мозг, как у меня.

У охотника вытянулось лицо.

— Какой такой мозг?

Куул с интересом прислушивался к разговору приятелей.

— Мозг — это та серая каша, что находится у нас в голове под костью, — гордо приподняв подбородок, прокомментировал Шестиног и постучал себе по голове. — Когда-то давно Копатель попросился перезимовать в моём клане, вот и развлекал меня длинными