своему необразованному носу, я быстро нашел ответ – душа! Заклинание создания инфернала форматирует разум жертвы и перестраивает ткани тела в режим поглощения силы, отчего духовная сущность не может покинуть мертвый организм. Будучи запертой в клетке, человеческая душа продолжает отдавать энергию, пока полностью не истощится. Причем произойдет это уже после того, как тело превратится в мумию и потеряет возможность двигаться. А поскольку никакого воздействия на душу инфернала не оказывается, ее спонтанного разрушения с последующими негативными последствиями можно не опасаться. Все просто и элегантно!

Теперь подытожим известные факты. Я успел выяснить, что моя магия позволяет восстанавливать удаленные воспоминания. Особо отмечу – удаленные не из тела, а из души, что подтверждается знаниями моей второй половинки, попавшей в этот мир без какого-либо материального багажа. Пещера, в которой Волдеморт спрятал медальон, была создана другим магом много лет, а то и столетий назад. Инферналы – это мертвые слуги, которые обладают душой, однако не могут похвастаться ни своими физическими данными, ни сообразительностью.

На этом точные данные заканчиваются, и открывается раздел догадок. Зачем делать мертвецов одним из уровней ловушки? Проще того же василиска посадить или еще какую тварь высшего класса опасности. К тому же я не могу вообразить себе картину, как создавший достаточно аккуратный и незаметный подземный схрон волшебник после установки чар сокрытия отправляется в ближайшую деревню за магглами, которых на месте превращает в армию инферналов и дружною толпой ведет обратно в озеро. Это попахивает шизофренией.

Намного логичнее добавить на остров некий стационарный преобразователь, который станет превращать всех попавших в озеро непрошенных гостей в мертвых слуг, снабжая тех соответствующей установкой. Например – хватать всех новеньких и тащить под воду. Именно это, согласно словам Кричера, произошло с Регулусом и самим домовиком. Мертвецы не кусали их, не рвали на части, а просто топили, стремясь пополнить свои ряды. И может, мой глупый брат вовсе не умер, а превратился в инфернала? И если так…

- Хозяин Сириус! – не дал мне закончить мысль голос домовика.

- Что такое? – поинтересовался я, захлопнув справочник. - Нужна сила?

- Нет, - Кричер замялся и смущенно выдал: – Леди Вальбурга очень хочет поговорить со своим сыном. Она просила Кричера передать свои слова хозяину.

Я тяжело вздохнул. Этот портрет все не угомонится! Может, спалить его к чертям, чтобы больше эльфа моего не дергал? Да и просто на всякий случай.

- Пожалуйста, хозяин Сириус! – ушастик молитвенно сложил руки на груди и поглядел на меня взглядом голодного котенка.

- Ладно, - сдался я и поднялся с кресла.

Пара минут погоды не сделает, а шансы, что нарисованная леди может сообщить мне нечто действительно важное, типа расположения тайников с ценными документами или ключами от банковских ячеек Гринготтса, достаточно велики. Погасив светильники, я вместе с домовиком покинул библиотеку и подошел к огромному портрету, наткнувшись на уверенный взгляд Вальбурги, в котором плескалось неприкрытое торжество. Радуется, что заставила меня поднять свой зад и предстать перед ликом Ее Величества? Не слишком ли мелкая пакость получилась?

- Сириус, - констатировала Леди, улыбнувшись кончиком губ.

- Мама, - вторил я аналогичным тоном.

С полминуты мы разглядывали друг друга, после чего женщина заявила:

- А ты изменился. Стал умнее, сильнее, увереннее в себе.

- Азкабан меняет людей, - сказал я, просто чтобы заполнить очередную паузу.

- Да, он заставил тебя наконец-то повзрослеть и многое понять… Ты стал совсем другим человеком, сын!

И опять мы стоим, молчим, играя в гляделки. Это начинало надоедать.

- Кричер многое мне рассказал, - произнесла нарисованная Вальбурга. – Про твой раскрывшийся дар, про твою невероятную силу… про твое желание возродить Темного Лорда.

Я окинул недовольным взглядом испуганно вжавшего голову в плечи домовика, после чего осмотрел стены коридора. Память подсказывала, что если у некоторых волшебников было больше одного портрета, то их изображения при желании могли перемещаться с полотна на полотно, а где-то здесь должен висеть портрет Найджелуса Блэка, который в данный момент своим бородатым ликом украшал кабинет Дамблдора. Конечно, при отсутствии регулярной подпитки магией волшебные портреты уходят в «режим энергосбережения», переставая двигаться, но всего пару часов назад этажом ниже я шарахнул очень мощным заклинанием и сейчас вполне обоснованно опасался чужих нарисованных ушей.

- Не беспокойся, Сириус, все остальные портреты спят! - уверенно сообщила мне Леди Блэк. – Нас никто не слушает.

- Так уж и никто? – ехидно парировал я, глядя на испуганного эльфа.

- Кричер, возвращайся к работе, - повелительным тоном произнесла Вальбурга, и домовик с хлопком аппарировал, позабыв о том, что только я могу отдавать ему приказы.

Разочарованно вздохнув, я покачал головой. Этот бардак однозначно следует прекратить!

- Не ругай старика! – попросила Леди. – Он хотел, как лучше.

- А вышло, как обычно, - мрачно продолжил я и поглядел в глаза женщины. – Ближе к делу! Тебе есть, что мне сказать? У меня не так много времени, чтобы тратить его на беседу с…

- …бездушным, размалеванным красками куском холста? – перебила меня Вальбурга, на губах которой появилась лукавая улыбка. – Помню-помню, и прекрасно тебя понимаю. Однако ты кое-чего не знаешь. У портрета перед тобой есть душа!

В первое мгновение я подумал, что ослышался. Но нет, улыбающаяся физиономия нарисованной Вальбурги, крайне довольной произведенным эффектом, утверждала обратное. Тем не менее, все еще не желая верить услышанному и отчетливо ощущая себя человеком, которого ударили пыльным мешком по голове, я ошалело выдохнул:

- Да ладно! Крестраж?

Наслаждающаяся происходящим Леди Блэк согласно кивнула, и я вспомнил, что даже в каноне ее портрет был особенным. Во-первых, казался намного более живым, нежели прочие. Во-вторых, умел воздействовать на окружающий мир… Нет, если разобраться, все волшебные портреты могли оказывать воздействие на реальность, но исключительно косвенно - благодаря наложенным художником чарам, позволяющим полотну создавать звуковые колебания. А Вальбурга уже после смерти умудрилась приклеить свой портрет к стене так, что его было невозможно отодрать, умела раздвигать и запахивать шторы, которые прикрепил к рамке Сириус. Это все – уровень прямого магического оперирования.

К тому же Железная Леди бодрствовала, когда я вчера появился в доме, что говорило о многом. Да и мое «империо», слетевшее с Вальбурги слишком быстро, объясняется вовсе не халтурным наложением чар, а сильной волей женщины. Да, именно женщины, а не ментального слепка! Спрятанный в портрете крестраж, как и полагается, после смерти притянул к себе душу моей матери, позволив ей вселиться