Согласно «Догме 95» кино не личностное дело!..

…«Догма 95» выступает против индивидуального фильма, выдвигая набор неоспоримых правил, известных как обет целомудрия…

…1. Съемки должны производиться на натуре. Нельзя привозить никакого реквизита и бутафории. (Если какой-либо необходимый предмет в данном месте отсутствует, следует найти другую площадку.)

2. Звук никогда не должен записываться отдельно от изображения и наоборот. (Музыку использовать не следует, за исключением случаев, когда она возникает помимо вас – просто звучит на выбранной натуре.)

3. Камера должна быть ручной. Допускается любое движение или отсутствие движения руки. (Следует не фильм снимать там, где установлена камера, а устанавливать камеру там, где снимается фильм.)

4. Фильм должен быть цветным. Искусственное освещение не допускается. (Если света недостаточно, следует обрезать сцену или добавить одну лампочку к камере.)

5. Комбинированные съемки и фильтры запрещены.

6. Фильм не должен содержать внешнее действие, экшн. (Убийства, оружие и т. п. исключаются.)

7. Временное и географическое отстранение запрещается. (Фильм имеет место здесь и теперь.)

8. Жанровое кино неприемлемо.

9. Формат фильма должен быть Academy 35 mm.

10. Имя режиссера не должно фигурировать в титрах».{197}

Правда, первый же фильм, поставленный в рамках инициативы «Догма 95» – «Торжество» Томаса Винтерберга (1998 г.), был снят не на 35 мм, а на цифровую камеру Sony DCR-PC3 Handycam с записью видео на кассеты Mini-DV, при этом явно использовались средства поддержки камеры для достижения необычных ракурсов. Другие правила «Догмы 95» тоже незначительно нарушались. Но главная цель была достигнута – фильм получился предельно реалистичным, будто снятым свидетелем семейного праздника на домашнее видео, в сочетании с предельно жесткой историей это создавало исключительно сильное ощущение правды.

Слепое следование «обету целомудрия» – несмотря на то, что Триер и Винтерберг призывали режиссеров «надеть униформу» – разумеется, не имело никакого смысла. Ни у французских поэтических реалистов, ни у итальянских неореалистов, ни у деятелей «новой волны» не было единого свода правил, которого они придерживались бы. В действительности «Догма 95» собрана из подходов к съемке реалистичного кино, практиковавшихся много лет, включая запись звука на съемочной площадке и съемку с рук. Сегодня живой звук, естественное освещение и ручная камера опять считаются передовыми подходами, позволяющими добиться большей правдивости кинофильма.

Ларс фон Триер выпустил в рамках «Догмы 95» фильм «Идиоты» (1998 г.), после чего отошел от «Догмы 95» и снял интереснейший фильм «Танцующая в темноте» (2000 г.), который фактически свел воедино «Догму 95» и клиповую стилистику. Главная героиня фильма Сельма в исполнении исландской певицы Бьорк (Бьорк Гудмундсдоттир) в реальности – полуслепая работница завода, а в своих мечтах – гениальная певица и танцовщица. Реальная жизнь Сельмы снята в стилистике «Догмы 95», музыкальные номера – в яркой манере мюзикла. Фильм получил «Золотую пальмовую ветвь» кинофестиваля в Каннах 2000 г.

Последние годы

Самое интересное в современном кино сегодня, видимо, происходит в оппозиции к голливудскому, студийному и жанровому кино.

В оппозиции к голливудскому кино находится национальное кино. Здесь надо пояснить, что голливудское кино давно уже только формально является американским – на самом деле это общепонятное кино, ориентированное на международные рынки, кино для международного массового зрителя. Америка, если она присутствует в кадре, остается, в лучшем случае, обобщенной декорацией голливудского кино. При этом наряду с Голливудом существует очень интересное и передовое американское независимое кино.

Приведу несколько примеров интересных фильмов, выпущенных национальными кинематографами в 2010-е гг.

Постмодернистский фильм «Драйв» (2011 г.) датского режиссера Николаса Виндинга Рефна по роману Джеймса Саллиса, снятый в США, – пример неголливудского американского кино, экзистенциальная притча, почти сказка о герое, который перерождается под действием любви и становится на защиту женщины с ребенком. На мой вкус, в этом фильме подкупает решительно все – от безупречности киноязыка (Рисунок 212) и точно выдержанной атмосферы неонуара до призрачной романтической истории героев Райана Гослинга и Кэри Маллиган и классического мотива неумирающего героя.

Ирландский фильм «Голгофа» (2014 г.) Джона Майкла Макдоны – прекрасный пример современного притчевого кинематографа, впечатляющая картина о самопожертвовании во имя идеи. Современному сельскому священнику (Брайан Глиссон) кто-то из его прихожан сообщает на воскресной исповеди, что в следующее воскресенье он намерен его убить. Отличная завязка для жанровой истории, но не тут-то было – оказывается, отец Левелль точно знает (в отличие от зрителя), от кого из прихожан исходит опасность (Рисунок 213). В оставшуюся неделю его волнует вовсе не это, он пытается разобраться – что не так в его приходе. Герой знает, чем все кончится, и у него есть большое желание это предотвратить, но он должен решить для себя, кто он – просто бородатый мужик с широкой эрудицией и большими кулаками, или все-таки святой отец. Тем, кого здесь надо спасать, не помогут никакие проповеди и беседы, а тем единицам, кого спасать не надо, проповеди и беседы не нужны. К концу недели мы вместе с героем фильма понимаем, что уважение к заповедям и к церкви упало до минимума. Восемь дней жизни отца Левелля, с воскресенья до воскресенья, прозрачно зарифмованы со Страстной неделей. Невероятной силы финальная сцена – ответ на вопрос, зачем вообще умирать во искупление грехов и каким образом смерть искупает чужие грехи. С другой стороны, если бежать из прихода – спасать там будет не только некого, но и некому. Единственный выход – «самоубийство бога» по Борхесу. Священник остается в приходе и приходит в воскресенье в назначенное место, чтобы принять смерть – вслед за Иисусом Христом, вслед за Жанной из «Страстей Жанны д’Арк»… 

Рисунок 212. Кадры из фильма Николаса Виндинга Рефна «Драйв» – люди-отражения

Венгерский «Сын Саула» Ласло Немеша, 2015 г. – реалистичное кино, действие которого происходит в нацистском концлагере для евреев. Однако фильм не рассказывает о лагере вообще – режиссера интересует один заключенный, и в основном мы видим в кадре его, причем в 80 % сцен – на средних и крупных планах, и окружающее, как правило, не в фокусе. Исключительная работа режиссера, оператора и исполнителя главной роли, непрофессионального актера (поэта Гезы Рерига), принесли фильму «Оскар» 2017 г. за лучший фильм на иностранном языке и Гран-при фестиваля в Каннах.

Снятый в Румынии «Тони Эрдманн» немецкого режиссера Марен Аде (2016 г.) – трагикомедия, действие которой происходит в основном в корпоративной реальности главной героини (Сандра Хюллер), немецкого «экспата» в местном офисе международной корпорации, но захватывает и настоящую реальность трущоб Бухареста и производственных площадок нефтяной компании (Рисунок 214). Это лучший фильм года по версии Премии Европейской академии 2016 г., причем это первый фильм режиссера-женщины, удостоенный такой награды.

Британский «Я, Дэниел Блейк» (2016 г.) ветерана кинематографа Кена (Кеннета) Лоуча – жесткое реалистичное кино о буднях социально незащищенных слоев населения, которое получило «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Отдельная жемчужина фильма – сцена посещения главными героями (Дэйв Джонс, Хейли Сквайрс) продовольственного банка (Рисунок 215).

Рисунок 213. Кадры из фильма Джона Майкла Макдоны «Голгофа»