- Меня мало того, что изгнали и лишили всего, - продолжал наседать молодой Кефштрассер. – Так отец ещё и послал по мою душу убийц. Как ты думаешь, почему я сижу на другом конце чёртового континента и прозябаю, зная, что моей головы нет у него на столе? – Гервас выставил вперёд ладонь, призывая того замолчать. Галантий сохранил возмущённую гримасу, но послушал и перестал разражаться гневными тирадами.

- По молодости я тоже попал в немилость дома, - опустив руку, произнёс он, слегка поморщившись. Далеко не самые приятные воспоминания поворошили трясину памяти, успевшую уложиться ровным слоем. – Это был… Сложный период. Пусть обстоятельства были несколько легче, чем у тебя, но суть не в том. Как ты видишь, мои дела сейчас полностью в интересах Дома, и при этом я достаточно независим от них, раз спокойно нахожусь за тысячи миль без какого-либо сопровождения.

- Кучер, - коротко напомнил эльф о карете и сидящем на возках мужчине. Вряд ли в этом гадюшнике она могла принадлежать кому-то ещё.

- Всего лишь наёмный работник – не более, - отмахнулся дядя Гервас. – Хороший парень, но он никак не связан с ael Cia. – Не мне указывать, как тебе жить, однако я был бы крайне опечален, если один из носителей фамилии Кефштрассер продолжит бесконечно барахтаться в канаве и медленно гнить.

- Ты меня увидел? Увидел, - процедил Галантий, не скрывая раздражения, подходящего к пиковой точке. – Нотации прочёл? Прочёл. Теперь, если ты закончил, то будь добр, уйди.

- Не закончил, - протянул старый ael Cia и достал из внутреннего кармана куртки небольшой свёрнутый пергамент. – Прочти, - племянник забрал лист, развернул его, втянув цитрусовую свежесть, какой успела пропитаться бумага.

Алон Эллорин Дартсхауст, Луван Аморим Керетенауэр, Галант Гервассиус Кефштрассер – список из более чем полусотни имён ровными строчками протирался на листе под заголовком «Акт о помиловании». Среди них Галантий нашёл и себя, после чего с откровенным непониманием уставился на своего дядю.

- Твой отец официально помиловал всех этих ael Cia, - пояснил Гервас. Взгляд его упал на лист и печать, скрепляющую этот документ. – Все изгнанники, заключённые и каторжники, попавшие в немилость Дома ныне свободны.

- В чём подвох? – сразу же уточнил Галантий, не веря в слишком уж легко разрешившуюся проблему, длившуюся почти шесть лет.

- В том, что твой отец болен, - мрачно, как маятник часов, ударили слова старого эльфа. – И несмотря на то, что он прожил немногим больше меня, вряд ли ему отведено даже пару лет, - «сокол» нахмурился. Не таких новостей он ожидал.

- Туда ему и дорога… - коротко бросил он.

- К сожалению.

- Это ведь значит, что мне теперь можно вернуться? – в глазах Галантия появился небольшой лучик надежды.

- Преследовать тебя не станут, это так, - подтвердил Гервас, затем пометив очевидное «но». – Однако сейчас начнётся подготовка к передаче власти, и в Циане станет неспокойно. Каким бы тираном не был твой отец, благодаря его власти в регионе царил мир. Теперь же, когда его позиции ослабли, те aelCia, кто пал в объятия алчности и собственных амбиций, попытаются зацепиться за последнюю нить, - горький вздох разнёсся по комнате. Дядюшка подошёл к окну и сквозь грязное стекло глянул на улицу. – Тебе повезло не стать свидетелем кровопролития. А я видел те тёмные времена, когда твой отец пришёл к власти. Это было жуткое время, и тысячи новых могил появилось на кладбищах. Тебе причитается определённая часть наследства, но я крайне советую тебе сейчас не возвращаться в Циану. Иначе твоё помилование не будет значить ровным счётом ничего.

- Тогда какой в нём смысл?

- Смысл в том, что ты вернёшься домой, - Гервас спокойно пояснил, видя то, как надежда сменяется разочарованием. – Тебе вернут забранное, однако это сделать стоит чуть позже. Потому что сейчас наследники будут грызть друг другу глотки, как дикие псы, и появление даже того, кто не претендует на власть, подтолкнёт их к устранению «мнимого» конкурента. Поэтому ради твоей же безопасности держись подальше от Нарак’Хила, а когда придёт время и тень смуты сойдёт с Цианийских земель, ael Сia тебя найдут.

Слова дядюшки заставили Галантия задуматься. Ему хотелось сорваться, броситься на восток. Явиться перед всеми теми ублюдками, кто поспособствовал изгнанию молодого эльфа. Пусть он не был святым, не был примером для подражания, но тогда его собственная личность никогда не ставилась выше интересов Дома. Соблазны были велики ровно до того момента, пока нарушение не попадало на глаза. Cia Uber Alle. Циана превыше всего – так гласил завет каждого народа. Менялось лишь первое слово – название страны, но всё было едино. Эльфийские дома должны были возвыситься, горы перед ними должны были пасть, открыв дорогу в неизвестность.

Теперь же в душу закрались определённые подозрения. Там его вряд ли ждут, да и здесь он мало кому нужен. Сборище отребья, «Чёрные соколы» дали ему кров и даже спасли жизнь. Однажды в Циану всё равно придётся вернуться, но пока что банда придержит уздцы этой дороги.

- К слову, передай многоуважаемой фрау Элеоноре мою благодарность за возможность повидаться с тобой инкогнито, - после небольшой паузы, вызванной раздумьями Галантия, добавил Гервас.

- То есть всё это было подстроено? Не ради ножа, не ради доверия… - эльф и сам об этом догадывался. Да что там, встреча с дядюшкой, не весть откуда взявшимся, прямо кричала об этом

- Не совсем, - дядюшка чуть скосил головой. – Изначально это действительно должно было стать актом традиций, присущих их коллегии. Но нынешнее время быстро разлагает старые устои, что уж говорить о вековых объединениях. Так что серебро становится куда влиятельнее, нежели традиции. Некоторая сумма в качестве акта доброй воли немного смягчила их гнев по отношению к тебе.

- То есть ты просто купил их доброту?

- Можно и так сказать, - пожав плечами, согласился Гервас.

- Ну, спасибо… - сначала саркастично начал Галантий, но после поправился. – Нет, правда, спасибо, что… Пришёл. Спасибо, что сказал. И спасибо, что не превратился в одного из них.

Надев своё кольцо, Гервас покинул квартиру также инкогнито. Эльф разбудил задремавшую Кору, которая потеряла бдительность, когда разговор перешёл в дружелюбный тон, затем собрал