я. – Потому что, чтобы ты там себе не думал, а я все равно тебя люблю. Даже несмотря на то, что ты меня не любишь.

– Почему не люблю? – удивился вдруг Пашка.

– Потому что ты только что сказал… Паш, да я все понимаю. Я, ну… я такая нелепая, вечно влипаю в идиотские ситуации, даже секретарша из меня получилась фиговая – недоразумение какое-то, а не секретарша. Я же вижу, что и Милана та, и Инга… Они такие красивые, успешные. И Инга права где-то, никакая я тебе пара… Это же все так… несерьезно, ну, с твоей стороны… Не перебивай, пожалуйста, я же ничего от тебя не прошу. Черт, извини, я не хотела этого говорить. Теперь выгляжу полной дурой… Паш, тебе не надо меня утешать, правда, ты не обязан меня любить, ты же не виноват, это я все… Да не смотри на меня так! Я не собираюсь тут с моста головой вниз в Неву. Ну, да, так бывает. Любовь не всегда получается взаимной. Ты же не можешь себя заставить меня полюбить. Ну, я же просто тебе нравлюсь? Ведь нравлюсь же?

Это прозвучало так жалко, что я поняла, что сейчас тут разревусь в голос. Совершенно безобразно разревусь. И Пашка, черт, он же рыцарь. Он сейчас начнет меня спасать, из жалости. Я не могла разобрать выражение его лица, глаза застилали слезы, и я видела только расплывчатый контур…

– Никогда не слышал ничего более глупого! – внезапно сказал Пашка, резко и даже как-то сердито. – С чего ты взяла, что я тебя не люблю?

– Ты же сам… ну… сказал, – я сдерживалась из последних сил.

– Я такого не говорил, я…

– Но ведь, – вконец стушевалась я. – Ты ведь… ты хочешь сказать, погоди…

Я закрыла лицо ладонями. Пашка осторожно взял мои ладони своими руками и бережно отодвинул в стороны. Внимательно посмотрел. Наклонился и прикоснулся губами к моим губам, нежно, едва-едва и прошептал:

– Дурочка ты моя, любимая… я давно… давно люблю. Еще на той даче, еще когда мы ключи там потеряли, помнишь… я просто думал, ну… что ты и так это понимаешь…

– Дурак, – я уткнулась лицом ему в грудь. – Дурак, надо говорить, всегда говорить.

– Хорошо, я буду, буду…– Пашка не договорил и неожиданно засмеялся.

– Ты чего? – я испуганно отпрянула от него.

– Посмотри!

Он легонько развернул меня и чуть приподнял мне голову, заставляя посмотреть вверх. На третьем этаже больничного корпуса, в одном из окон стояли Вера и Миша, улыбались и смотрели на нас. Вера, заметив, что мы смотрим, подняла руку и помахала.

От неожиданности я замешкалась, а Пашка, наклонившись ко мне, прошептал на ухо:

– Я люблю тебя, Янка. Ты даже не представляешь, как же сильно я тебя люблю…