«Значит, придется играть жестко! — решил Кирилл и, взглянув на часы, коварно улыбнулся. — Она не любит публичных разборок, а я умею настоять на своем».

***

— Привет, Маш! Ты обещала шопинг в выходные? Мне срочно нужны ботинки! — твердо проговорила Ульяна в трубку, с досадой разглядывая в такси ушастые тапочки на своих ногах.

Маша тут же назначила встречу в «Мегаполисе» — самом ближайшем от нее торговом центре, чтобы не опоздать к приезду подруги.

Пока Ульяна ехала на встречу, она с омерзением вспомнила, как так же сломя голову в тапочках сбежала из квартиры в Новороссийске, когда пьяный Юрий в очередной раз заявился к ней на чай. Не столько он руки распускал, сколько Ульяна боялась вызвать приступ ярости у нетрезвого мужчины ростом под два метра, когда тому надоест терпеть ее несогласие с его «железными» доводами, почему он имеет право являться к ней. Тогда она еще не встречалась с Аркадием, поэтому брат часто заставал ее врасплох. То была осень, и бродить по набережной в тапочках было не так холодно, а для местного менталитета и не так заметно. Брат отоспался в обнимку с ее подушкой и ушел под утро. После того раза она заменила замки и не оставила запасные ключи никому из родни.

Сейчас все было иначе, но Ульяна тоже не знала, как быть. Все-таки между нею и Барховским было что-то непростое, поэтому она прощала ему все, поэтому сдавалась на его волю. По сути, он никогда не принуждал ее к близости, он всегда давал выбор. И если бы она действительно не хотела быть с ним — не тронул бы. Вот чем различались похоть ее брата и Барховского. Последний был жестким, напористым, но все же имел принципы. Юрий не знал чувства меры и чести, да и вся его мораль была сомнительна.

Ульяна ужасно злилась на Барховского, но понимала, что это прежде всего злость на себя, просто хотелось обвинить того, кто вызывал эту бурю эмоций, а не укорять себя в своих ошибках. И все же они были такими сладко-острыми… Даже этот яростный поцелуй у двери, укус до крови…

«Боже! Я его укусила! А если Белка догадается?! Вот блин! — уже выходя из такси навстречу Маше, с жуткой досадой подумала Ульяна.

— О-о, крыша едет — дом стоит? — рассмеялась подруга, сразу заметив пушистые уши на ногах Исаевой. — Я все понимаю, но это?..

— Все сказала? — иронично скосила глаза Ульяна и, взяв Машу под руку, повела к входу в «Мегаполис».

— И что с тобой сегодня? Кто у тебя ботинки отобрал? — посмеивалась Крылова, поднимаясь вверх по эскалатору. — Давай сначала кофе, потом шопинг? Чувствую, ты хочешь рассказать что-то интересное.

— Интересное — не то слово! — снимая шарф и пуховик и усаживаясь на диванчик в кофейне, ответила Ульяна.

Пересказав Крыловой свою историю «постного» обеда с Барховским, о разговоре с Беллой, о полученном предложении и прокушенной губе, Ульяна откинулась назад и развела руки.

— Не знаю, что будет завтра. Может, уволят к чертовой матери.

Маша все это время невозмутимо ела пирожное и медленно качала головой. А потом вытерла губы салфеткой и поиграла бровями:

— М-м, люблю, когда все так сладко-остро!

Ульяна шумно вздохнула и, скрестив руки на груди, мрачно разглядывала внутренние этажи торгового центра.

— Вот, честно, не до иронии.

— Ну и спала бы с ним! Для здоровья полезно, когда в охотку.

— Маша! У нас ничего общего! И я старше него. Узнают — заклюют. Знаю, проходили, — сердито выпрямилась Ульяна.

— Да что, Маша… Опять ты со своими пунктиками?

— Это он весь из сплошных пунктиков: все у него по полочкам, собран, пунктуален, безжалостен, как смерть с косой, — раздраженно стала загибать пальцы Ульяна.

От неожиданного хохота Крыловой она вздрогнула и оглянулась на соседние столики.

— Дура ты… Я тебя спрашиваю, что мне делать, а ты толкаешь меня к нему в постель, — прошипела она, дергая подругу за руку.

— Ах он мерзавец! Как он посмел глаз на тебя положить? — вытирая слезы, подразнила подруга, а потом посерьезнела. — Как работу искать, так ты молодая и красивая, а как парень клеится младше тебя, так — возраст не тот и песочком за собой уже посыпаешь. Что с тобой случилось? У тебя всегда парни моложе были, и все отлично!

— Это другое… Здесь все иначе. Мы — не пара, и никогда ею не будем. Мы из разных миров!

— Конечно, ты с Венеры, он с Марса. Знаешь, не все так однозначно. Ты даже толком не узнала его, а он тебя к себе повез… Свою пещеру показывать… И ваш не одноразовый секс о многом говорит. Секс — это барометр отношений. Сама признаешь, что все круто, значит, этот мужчина сделает для своей женщины все и больше…

— Да, ключевое — «для своей». А я ему никто, как и он мне, собственно.

— Сама ведь не подпускаешь…

— Угу, куда уж ближе!

— Он уже на крючке, раз предложил быть его женщиной. Так что еще неизвестно, кто вертит в ваших странных отношениях, — хитро улыбаясь, покачала пальцем Маша. — Мне кажется, ты просто еще не осознала своей выгоды.

— По сути, он предложил мне спать с ним за оплату квартиры. Он купить меня хочет!

— Ой, Басин меня каждый день покупает. В стране любви давно рыночные отношения, — сыронизировала подруга.

— У какой любви?! — скептически покривила губами Ульяна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Погоди…

Крылова быстро что-то набрала в поисковике телефона и открыла ссылку.

— Вот… Любовь — это чувство глубокой симпатии к другому человеку… Страсть, привязанность…

Ульяна закатила глаза на издевательства подруги и саркастично хмыкнула:

— Маш, ты такая мудрая, что не касается твоей жизни. А я не хочу, чтобы он наигрался мной, как котенком, и ходил потом не при делах. Мы в одном месте работаем. Я потом не смогу там появляться. Особенно после того, как весь центр будет знать, что была с ним, и делать ставки на следующую… Если бы он не был связан с моей работой, я бы так не переживала.

— А что ты от меня-то хочешь, если сама не можешь решить, что с ним делать? — потеряла терпение Маша.

Ульяна смятенно поводила глазами по залу, сжала пальцы в кулаки и, положив лоб на стол, жалобно простонала: