Кстати, он сам и постарался, чтобы это стало общеизвестным, широко распространив рассказ о том, как Танкред сорвался в прачечных в присутствии полиции.

Урбан поглаживал свою ладонь, не сводя глаз с Роберта:

– Должен признать, что ваше предложение довольно заманчиво…

Роберт внутренне возликовал: Наконец-то!

– Но и речи не может быть привести его в исполнение.

Двинув вперед все свои фигуры и думая, что ступает по твердой почве, Роберт вдруг ощутил, как земля уходит у него из-под ног. Следовало любой ценой найти ответ, уцепиться хоть за что-то. Но только не упиваться недавним успехом своего дерзкого ответа, не испытывать терпение Урбана во второй раз!

– Если ваше святейшество полагает, что этот выход… нехорош, – прокаркал он, – значит я недостаточно изучил все последствия проблемы.

На морщинистых губах папы играла легкая улыбка. Герцог Нормандский полагал, что набирает очки, а Урбан в своей манере напоминал ему, кто настоящий хозяин игры.

– Вы сами это сказали, господин герцог, – добил его папа. – Вопреки тому, что вы утверждаете, простое и жесткое устранение этого человека стало бы несоразмерным решением, продиктованным скорее вашими притязаниями на нормандские владения его родителей, нежели действительными интересами похода. Я не стал вмешиваться, когда вы попытались избавиться от него в тренировочном куполе. Тем не менее предупреждаю, чтобы вы воздержались от возобновления подобных инициатив, иначе, можете мне поверить, вы станете единственным, на кого лягут вероятные негативные последствия.

У Роберта было ощущение, что папа раз за разом втыкает ему в спину бандерильи. Урок был жестоким, но он знавал и похуже. Сейчас главным было сохранить самообладание. Изобразить смирение. Рано или поздно мой час придет. И тогда даже ты, старый лис, будешь вынужден со мной считаться.

Теперь Роберту и думать было нечего просить, как он заранее намеревался, чтобы святой отец лично ходатайствовал перед королем Франции об официальной передаче ему захваченных силой владений Тарентов. Он сосредоточился, стараясь, чтобы в его ответе не проскользнуло испытываемое им разочарование:

– Я… заклинаю ваше святейшество поверить, что мною владеет единственно желание обеспечить триумф этого крестового похода.

Урбан ответил ему почти по-отечески, как если бы старался объяснить ребенку его ошибку:

– Ликвидация этого лейтенанта породила бы слишком много вопросов именно потому, что все знают, как близко к сердцу он воспринял расследование дела Манси, вызвавшего столько пересудов. К тому же влияние Боэмунда Тарентского с годами, конечно, сильно ослабло, но он остается важной персоной, которую не стоит недооценивать. Нам следует действовать тонко и подождать, пока его племянник сам поставит себя под удар. Вот тогда вы получите возможность заявить свои притязания на земли, которыми, видимо, так дорожите. Я хорошо знаю людей вроде Танкреда Тарентского, и рано или поздно он совершит промах. Нам достаточно запастись терпением.

Не зная, что ответить, Роберт склонил голову.

– Однако не все способны проявить терпение, – заключил Урбан. – Сумеете ли вы?

* * *

Я чуть не упустил Танкреда – такой плотной была толпа на Центральной аллее.

После его утреннего звонка я сам назначил ему встречу именно здесь, потому что нигде не бываешь так незаметен, как в самом сердце толпы, но, когда большое скопление людей не позволяет найти друг друга, преимущество может быстро обернуться помехой. И все же мы встретились в самой толчее, с сэндвичами в руке – чтобы не выделяться, потому что был час обеденного перерыва.

Несколько часов назад я поставил на рога всю Сеть, чтобы выполнить просьбу Танкреда. Изготовить пиратский пропуск, позволяющий проникнуть в охраняемые зоны ама-палуб, за столь короткое время было не так просто, как, по-видимому, рассчитывал лейтенант. Классический признак неофитов в информатике: они думают, что самим им в этом никогда не разобраться, зато искренне верят, что те, кто все-таки разбирается, способны в мгновение ока совершить любые подвиги.

Мне даже пришлось рявкнуть, чтобы хакеры группы прониклись и согласились расстараться, а выручила нас, как обычно, Клотильда. Между тем некоторые члены группы начали поговаривать, что мои отношения с этим военным тянутся уже слишком давно, а никакого конкретного результата все нет. Санш даже предложил пойти вместе со мной, чтобы составить собственное представление о субъекте, потому что до сегодняшнего дня его видел только я.

– Вообще-то, – заявил он свойственным ему неприятным тоном, – таким знакомством ты ставишь под удар безопасность Сети. Вполне естественно, что нам хочется самим глянуть.

Я был далеко не в восторге от их фрондерства, но в глубине души понимал, почему они начали задумываться. Так что я пожал плечами и согласился, чтобы Санш и недавний рекрут, которому еще предстояло многому научиться, Колен Фюльбер, отправились со мной на встречу.

И теперь наша троица, держа в руках свои сэндвичи и периодически от них откусывая ради поддержания конспирации, имела довольно глупый вид. Я не удержался и прыснул со смеху, когда увидел Танкреда с его собственным бутербродом, который он воздевал вверх, как будто трубил сбор. Мы хотели быть как можно незаметнее – в результате из нас получился комический квартет.

– Что? – бросил Танкред. – У меня такой дурацкий вид?

Тут уж я заржал во все горло:

– Ты и представить себе не можешь!

Он тоже рассмеялся, и мы пожали друг другу руки. Подошли двое моих товарищей. Лицо Танкреда тут же замкнулось.

– Кто эти люди? – спросил он довольно холодно.

– Позволь представить тебе Пьера Санша и Колена Фюльбера, моих друзей по Сети. Они хотели с тобой познакомиться.

– А я бы предпочел, чтобы все осталось строго между нами, – проворчал Танкред.

Санш без особых церемоний ответил:

– Знаем. Альберик твердит нам это с самого начала. Но ты должен понимать, что он не один. Множество мужчин и женщин вместе работают, чтобы бороться с угнетением, и все они здорово рискуют…

– Значит, – прервал его Танкред, – вы желаете своими глазами убедиться, что контакт Альберика вовсе не член Legio Sancta, который пытается втереться в ваши ряды.

Тон Танкреда был резким, почти надменным, а я по опыту знал, что Саншу это не понравится.

– Именно, – ответил он. – И я не понимаю, в чем проблема.

– Никаких проблем, христианин, ты здесь, так что смотри на меня. Похож я на легионера?

Санш, разумеется, был задет за живое.

– Не стоит так это воспринимать. Может, побудь ты хоть один день в шкуре бесшипника, ты бы лучше понял наше беспокойство! Вижу, что в отношении тебя я был прав: Сеть не должна принимать людей вроде тебя.

Он сделал вид, что достаточно наслушался и готов уйти, уводя с собой Колена. Я совершенно пал духом. Глупая мужская заносчивость лишала нас ценнейшего союзника, потому что, несмотря на все его немного устарелые аристократические замашки, Танкред был на нашей стороне, я уверен.