Подготовка тружеников на Руси осуществлялась посредством церковного пастырства и учительства. Понятие труда как добродетели впитывалось в сознание русского человека как со стороны семьи и коллектива, так и со стороны церковного наставничества, ибо каждый труженик был членом того или иного прихода. Традиция церковного наставничества не прерывалась и в период петровских преобразований, во время которых сам царь пытался даже усилить роль церкви в воспитании подрастающего поколения.

Православный характер русского труда выразился, в частности, в духе нестяжательства – отсутствии у значительной части русских тружеников стремления к материальному богатству, накопительству, энергичному стяжательству материальных ценностей. Дух нестяжательства не означал, конечно, отказ от материальных благ и желание работать бесплатно, а выражал иную, чем на Западе, систему ценностей, при которой материальные блага не занимали главного места в жизни.

Такая нравственная атмосфера труда могла существовать только в условиях общины и артели, которые, по моему мнению, должны были стать примером и образцом при разработке современных форм труда. «Столбовая дорога «перестройки», – писал я в 1986 году, – возвращение к народным основам, традициям, идеалам, культурно историческое возрождение накопленных поколениями наших предков духовно-нравственных ценностей.

Судьба «перестройки» решается «на стыке» человека, культуры и экономики – в сфере труда. От того, сумеем ли мы остановить и повернуть вспять процессы деградации труда, возродить утраченные или деформированные трудовые ценности, во многом зависит наше будущее.

Главное состоит в том, чтобы найти в себе силы вернуться к народным основам труда, демонтировать порочные, оторванные от народных традиций и обычаев методы управления им, препятствующие развитию самостоятельности, инициативы и предприимчивости трудовых коллективов и отдельных работников.

Ключ к перестройке в сфере труда – в народном понимании его прежде всего как духовно-нравственной, а потом уже экономической и технико-организационной категории. Понимание труда как духовно-нравственной категории предполагает развитие его в соответствии с народными традициями и обычаями, вовлечение в культурный оборот страны тех подлинных трудовых ценностей, которые выработаны многими поколениями предков. Весь опыт современной жизни показывает, что корни традиционной культуры труда, богатейшие трудовые ценности не погибли безвозвратно, а лишь сместились на периферию нашего сознания.

Трудолюбие, добросовестное, старательное отношение к труду, самостоятельность, инициатива, предприимчивость могут возродиться только при создании благоприятных условий, и прежде всего – развития народного самоуправления, трудовой демократии».

Опубликовать эту книгу оказалось непросто. В большинстве издательств редакторы махали руками, только услышав ее название. В то время вынести слово «русский» на обложку без отрицательного эпитета было равносильно признанию себя «великодержавным шовинистом»[54]. Тем не менее во второй половине 80-х годов все главные части своей книги я опубликовал в журналах и газетах. Главной, конечно, была публикация ее в нескольких номерах журнала «Наш современник» (тираж журнала тогда был четверть миллиона экз.) под названием «О, Русь, взмахни крылами» и «В двух шагах от обрыва». В отклик на эти статьи мне пришли десятки писем читателей, солидарных с моими взглядами, выступавших, как и я, за реформы с национальных позиций. Я понял, что существует молчаливое большинство русских людей, которым не нравится космополитическая вакханалия, устроенная Горбачевым и «прорабами перестройки».

…В 1986–1987 годах центр русского патриотического движения по-прежнему оставался в Обществе охраны памятников и в выросшей из него «Памяти», которая все больше из культурно-просветительской организации превращалась в политическую силу. Говорю об этом с полной определенностью, потому что в это время особенно сильно почувствовал на себе внимание КГБ. Поговорив с некоторыми из наших, я узнал, что такое внимание к себе почувствовали и другие активисты. Куратор Института труда по линии КГБ провел со мной несколько бесед, подробно расспрашивая о моей деятельности в ВООПИК и обществе «Память». Разговоры были вполне мирными, на меня не давили, как это делалось раньше. Чувствовалось, что КГБ по распоряжению политических структур проводит зондаж настроения в нашем обществе.

На вечере в Доме культуры «Динамо» 21 мая 1986 Д. Васильев прочитал со сцены «Обращение Патриотического объединения «Память» к Русскому Народу, ко всем народам нашей великой Державы» – первый программный манифест «Памяти»».

27 декабря 1986 «Память» выступала в ДК «Октябрь» в Риге, где Д. Васильев зачитал еще один манифест – «Новогоднее обращение патриотического объединения «Память». От начала до конца это был манифест национал-большевизма. В нем не говорилось ни о Православии, ни о монархии. Нас же, небольшую кучку православных монархистов, Васильев называл пренебрежительно «царистами», хотя впоследствии почти полностью использовал все наши аргументы.

Известность «Памяти» выходит далеко за пределы Москвы. Параллельно «Памяти», возглавляемой Васильевым, возникли и другие «Памяти». Еще в 1985 патриотическое крыло трезвеннического движения в Новосибирском Академгородке создало Добровольное общество «Трезвость». В начале 1986 г. оно преобразуется в Историко-патриотическое объединение «Память» (И. Николаев, И. Богащенко, Ю. Мерзляков, В. Жданов, Б. Гаврилко, А. Казанцев и др.).

Новосибирское историко-патриотическое общество «Память» объявило о своем существовании 16 февраля 1986 на праздновании 800-летия «Слова о полку Игореве». 13 марта 1986 историко-патриотическое общество «Память» было официально зарегистрировано как любительское объединение по интересам при Доме культуры «Академия».

Отделение «Памяти» возникло в Ленинграде (художники Н. Ширяев и Н. Жербин, майор внутренних войск В. Ежов, Н. Лысенко, В. Антонов, Ю. Риверов, Р. Гамадеев и др.). В Свердловске образовалось историко-культурное объединение «Отечество» (Ю. Липатников, Б. и М. Пинаевы, И. Чариков).

В начале 1987 образуется отделение московской «Памяти» в Риге. В 1987 г. в Челябинске по инициативе местного поэта Г. Суздалева возникает патриотическое объединение «Родина», в Магнитогорске – «Встречное движение» во главе с Валерием Тимофеевым, в Тюмени – «Отечество» (А. Репетов и А. Зверев), в Тобольске – еще одно «Отечество», в Иркутске – патриотическое объединение «Верность».

Триумфальное шествие «Памяти» по России вызывало восторг русских патриотов. Ходили слухи о многих миллионах членов «Памяти», хотя на самом деле число членов было гораздо скромнее.

Большой заслугой активистов Общества охраны памятников и «Памяти» было участие в кампании против переброски северных и сибирских рек на юг, таившей для русского народа огромные экономические и социальные бедствия. Проект этот был разработан злейшими врагами России и предусматривал гибель целых российских областей. Русский Север должен был превратиться в пустыню. Многое из того, что русский народ создавал веками, предполагалось уничтожить в течение нескольких лет. Первый этап этого чудовищного проекта уже начал осуществляться в Вологодской