то каким он был ночью, когда горел еще жарче и ярче?

Рабочие, работавшие с топливом и ухаживавшие за углями, были покрыты потом и только в набедренных повязках; их сброшенные зеленые туники были развешаны на колышках по всей галерее. Я поднял глаза и увидел круглую систему зеркал, прикрепленных к куполообразному потолку. За исключением упавшего Колосса, я никогда не видел таких больших кусков бронзы. Их отражающие поверхности были отвернуты от меня, но сами края, покрытые серебром, были слишком яркими, чтобы на них можно было смотреть. Казалось, я попал в другой мир, где все было огнем, камнем и металлом — огненную мастерскую Гефеста.

Анубион и Исидор стояли напротив меня, в дальнем конце галереи, их образы были размыты волнами горячего воздуха. Никанор только что присоединился к ним; они отпрянули, удивленные его внезапным появлением. Пока что никто из них меня не видел.

Я нашел способ спрятаться, схватив с вешалки ближайшую зеленую тунику, отступил на лестничную клетку и натянул ее поверх своей. К тунике прилагался лоскуток зеленой ткани; я повязал его вокруг головы и надел так, как это делают рабочие. Когда я снова появился на лестничной площадке, никто не обратил на меня внимания. Я оказался просто еще одним из похожих на муравь рабочих, которые обслуживали Фарос.

Анубион закричал на Никанора: — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

Я мог бы ему сказать: «С такой слабой охраной на пристани и с таким количеством разбросанной одежды, валяющейся повсюду, Никанору вряд ли требовались навыки искусного шпиона, чтобы выдать себя за рабочего и сесть на паром».

Никанор проигнорировал вопросы и крикнул ему в ответ: — Я говорил тебе, что среди нас есть предатели, и только-что я видел, как ты общался с худшими из них, обращаясь со старым сидонцем, как с почетным гостем. Зачем ты устроил ему и его римскому ученику экскурсию по маяку!

— Ни слова больше, Никанор. Немедленно покинь Фарос. Мы встретимся на паромной пристани, и обсудим этот вопрос там.

— Кто ты такой, чтобы отдавать мне приказы, Анубион? Ты, не сделавший ничего полезного, грязный полуегипетский, полугреческий ублюдок? Насколько я знаю, ты еще и предатель; двойной агент - шпион римлян. Прошлой ночью я смотрел на Фарос и чувствовал, как ты в ответ смотришь на меня. Я не мог пошевелиться! Луч пронзил меня, как игла муху! Кто знает, какими ужасными силами ты владеешь с Фароса? Ты читаешь мысли людей, контролируешь их сознание, парализуешь их действия!

Несмотря на палящую жару, Анубион побледнел: — Да, он сумасшедший, Исидор. Совершенно сумасшедший!

Исидор уставился на Никанора широко раскрытыми глазами. С его безволосой головы цвета черного дерева капал пот.

Никанор отпрянул: — Теперь я вижу — вы все предатели. Вы все против меня! Ты заманил меня сюда против моей воли. Ты обманом заставил меня приехать на Фарос. Ты хочешь погубить меня здесь.

Исидор тяжело сглотнул: — Никанор, прекрати этот разговор. Выйдем на улицу, подышим прохладным воздухом, здраво посмотрим на вещи...

Но время разговоров прошло. Никанор сделал ход. Он оттолкнул Исидора в сторону, словно тот был из соломенным чучелом.

Такой человек, как Анубион, не привыкший защищаться не мог дать отпор нападению. Борьба была короткой, и наблюдать за ней было ужасно.

Каменные перила галереи доходили мне почти до пояса, достаточно высоко, чтобы никто случайно не упал в открытую печь. Но перила не стали препятствием для разъяренного безумца, решившего бросить человека в огонь. Я смотрел, как Анубион с визгом полетал по воздуху. Он загорелся еще до того, как приземлился, его высокая шляпа и зеленая мантия вспыхнули пламенем. Его крики были ужасны. Я смотрел на него, не в силах отвести взгляда, затем закрыл лицо руками, когда Анубиона взорвало.

Внезапный огненный шар поверг рабочих в панику. Когда я открыл глаза, то увидел, что некоторые из них были сильно обожжены. Другие, с горящими набедренными повязками, хватались за одеяла, чтобы потушить пламя.

Таков был конец Анубиона. Хозяин маяка стал единым целым с пламенем своего маяка.

Я моргнул и огляделся, затем отступил назад как раз в тот момент, когда Исидор промчался мимо меня, за ним быстро следовал Никанор. Ни один из них не обратил на меня никакого внимания.

Я долго стоял, ошеломленный, затем поспешил вниз по ступенькам вслед за ними.

Я вышел на нижнюю площадку, кашляя и задыхаясь, жадно втягивая прохладный морской бриз в свои обожженные легкие. Панорамный вид на Александрию и море, прежде завораживавший, теперь сбивал меня с толку и был причудлив. Я пошатнулся от внезапного приступа головокружения и увидел невероятную сцену, разыгравшуюся передо мной.

Антипатр все еще был на лестничной площадке. К нему присоединился Исидор. Они стояли, прислонившись спинами к парапету и морю, с выражением шока на лицах.

Никанор находился рядом. У его ног лежал горящий факел. В обеих руках он держал что-то похожее на тяжелый глиняный сосуд. Пока я смотрел, он швырнул содержимое в Антипатра и Исидора, облив их прозрачной жидкостью. По резкому запаху я понял, что это было вещество под названием нафта.

Никанор отшвырнул сосуд в сторону и подобрал факел.

Мое сердце подпрыгнуло. Я бросился к Никанору, но он увидел меня, взмахнул левой рукой и ударил меня по лицу. Я отшатнулся в сторону и упал.

Прежде чем я успел сделать еще одно движение, Никанор бросил факел в сторону прижавшихся фигур Антипатра и Исидора.

Антипатр был ко мне ближе всех. Я вскочил на ноги и бросился к нему. Если бы мы откатились немного в сторону, Исидор мог бы упасть на землю и тоже спастись. Но мы только задели его, когда падали, и когда мы ударились о твердый каменный пол, позади меня вспыхнуло пламя, за которым последовал леденящий кровь крик.

— Исидор! — воскликнул Антипатр. Я откатился от него и посмотрел вверх, чтобы стать свидетелем финального акта ужасного зрелища.

Как человек, объятый пламенем, Исидор бросился на нападавшего. Даже Никанор был потрясен тем, что тот совершил. Он стоял как завороженный. Прежде чем Никанор успел отступить, Исидор обнял его. Был ли это акт мести? Я думаю, что Исидор действовал чисто рефлекторно, хватаясь за все, что было ближе к нему.

Объятые пламенем, вдвоем они начали исполнять отвратительный танец, волочась и кружась то в одну, то в другую сторону, пока не наткнулись на парапет. В отчаянии размахивая руками, безумец попытался перелезть через него, но хватка Исидора была цепкой. И