«Муж зверски убил жену на глазах у пятилетнего сына», – гласил жирный заголовок статьи на новостном сайте, посвящённом Ахорку. Судя по сбитой вёрстке, где буквы местами наползали на маленькие картинки, статья выкладывалась давным-давно, когда сайт выглядел совсем иначе. Ниже следовал текст:

«Пытаясь отомстить за мнимые обиды, мужчина жестоко надругался над женой, после чего изувечил её кухонным ножом и задушил.

Трагедия развернулась в одном из домов на Хэйл-стрит. Тридцатилетняя Ситлин Инэкинс стала жертвой ревности своего мужа, заподозрившего её в измене. Единственным свидетелем страшной расправы стал сын супругов, пятилетний Питер Инэкинс. Несчастный ребёнок, шокированный произошедшим, помог стражникам восстановить картину событий.

По мнению представителей следственного отряда, работавшего на месте происшествия, в тот день мужчина получил доказательства мнимой измены супруги. Вернувшись домой с работы, в приступе ревности он набросился на жену, решив наказать изменщицу. Когда произошла трагедия, маленький Питер играл с матерью в прятки. Ребёнок забрался в шкаф в родительской спальне, но игра превратилась в кошмар: вместо любимой мамы в комнату вскоре ворвался его отец, прижимавший нож к горлу супруги.

Не зная, что мальчик наблюдает за происходящим, изувер изнасиловал жену, затем ножом изуродовал ей лицо и руки, после чего задушил. Затем мистер Инэкинс, даже не переодевшись, отправился на кухню ужинать. Там его и обнаружила мать убитой, в тот вечер решившая навестить дочь.

– Он всё время твердил, что Ситлин бросит его и уйдёт к кому-то помоложе. Это походило на паранойю, – со слезами на глазах сообщила тёща убийцы. – Я умоляла Лин подать заявление в стражу и развестись, но она отказывалась. Она так любила этого мерзавца, что готова была терпеть побои, а он убил её.

Как рассказывает женщина, её зять, пятидесятилетний бизнесмен Валентайн Инэкинс, уже неоднократно избивал красавицу-жену (отцом покойной был тилвит тег). Стражники намерены провести психологическую экспертизу. Если выяснится, что мужчина был вменяем, ему грозит статья за убийство с особой…»

Дальнейший текст уползал за границу экрана, зато сбоку красовалось фото крупным планом: мать и сын, смеющиеся в каком-то парке. У первой – золотые локоны, сапфировые глаза и кукольное лицо фейри. У второго – непослушные чёрные кудряшки, тогда ещё коротко стриженые, и огромные, зелёные, мятного оттенка глаза.

– О боги, – прошептала я, пытась уложить чудовищную информацию в голове. Значит, Питер сменил фамилию с «Инэкинс» на «Джекевэй»?.. Ничего удивительного, что он не рассказал нам о случившемся: я бы тоже не захотела такое рассказывать. – Бедный, бедный…

– Прочитала? – Вновь развернув экран к себе, Рок одним скользящим движением пролистала текст до конца. – А теперь самое интересное.

…«у женщины зафиксированы телесные повреждения в виде ссадин, кровоподтёков, разрыва половых путей и анального отверстия. Кроме того, ей выкололи глаза, изрезали внутреннюю сторону ладоней, отрезали губы и язык. Всё это время жертва была жива, задушили её уже после. Сейчас Валентайн Инэкинс находится в тюрьме»…

Я переместила взгляд выше, снова перечитав слова коронера.

…губы и язык. Стёсанные ладони.

Выколотые глаза.

Лицо последней жертвы Ликориса в раскопанном нами гробу всплыло перед глазами само собой. Затем, тоже невольно, всплыло лицо жертвы первой – Абигейл, сбежавшей от отчима-насильника.

Слишком похожее на лицо, которое я увидела только что.

– Ты тоже заметила? Мать Питера – вылитая Абигейл. Полукровки-тилвиты, если гены сидов налицо, все похожи. Для нас, по крайней мере. Тут, наверное, как с асахийцами: для нас они все на одно лицо, для них мы. – Когда Рок убрала графон, пальцы её подрагивали, но голос был спокойным. Обстоятельным, убедительным. Может, журналистов этому учат? Самообладанию, даже в такой ситуации… – Помнишь, что я говорила про первых жертв серийных убийц?

– Первая жертва часто имеет особое значение, – голос мой перешёл в какой-то сдавленный хрип: лимит ситуаций, в которых я могла не терять самообладание, исчерпался на том перекрёстке, где я вызвала тёмного бога и заживо сожгла своего учителя. – А потом… потом маньяк убивает тех…

– Кто похож на неё. – Баньши пристально, в упор смотрела на меня. – Если дар Питера, дар эмпата, уже пробудился на момент, когда его мать убивали… если он читал чувства как отца, так и матери…

Она умолкла, но договаривать не было нужды.

Пятилетний ребёнок, наблюдавший за убийством родной мамы. Ощущавший её боль, как свою собственную, и одновременно – изуверское удовольствие, которое в тот момент испытал его обезумевший отец.

Что вырастет из этого ребёнка двадцать лет спустя?..

– Я снова проверила ту информацию, что мне когда-то предоставил отец. Когда убили Абигейл, Питер жил в Динэ. Если он и там работал продавцом в лавке камней… Абигейл училась на магичку, так что могла случайно зайти в его магазинчик, чтобы купить карты или кости. Так же, как это сделала ты. – Рок положила мне на плечо руку, подрагивавшую, как мелкий пушной зверёк. – И даже когда Питер уехал из Динэ, ничто не мешало ему время от времени возвращаться туда. В отпуск, например. Отлавливать там новых жертв, а очаровать их не составляло труда. С его-то даром.

Однажды ко мне в лавку уже заходила такая же девочка, говорил мне Питер в день, когда мы встретились, убеждая, что хочет помочь. Она тоже покупала амулеты и карты для самозащиты…

…через месяц я прочитал в новостях, что нашли её обезображенный труп…

Абигейл Труэ. Отчаявшаяся юная магичка, скрывавшаяся от отчима-насильника.

Если всё так, как говорит Рок, Питер даже не соврал: лишь умолчал о том, что сам приложил руку к тому, чтобы девочка стала трупом.

– Но… если Питер действительно… – Я прижала ладони к занывшим вдруг вискам: пока ещё отказываясь верить, хотя разум говорил мне, что таких совпадений не бывает. – Почему его никто не заподозрил? Почему эти дела никто не связал?

– Каким образом? Его мать убили двадцать лет назад. Это дело не получило широкой огласки. Бытовое убийство на почве ревности в маленьком городке, убийцу сразу поймали. Стражник, который вёл дело, умер пять лет назад. Питер сменил фамилию, все его родственники мертвы. Никакой связи с жертвами, никаких свидетелей, что видели их вместе. Либо он был очень осторожен, либо обрабатывал всех потенциальных свидетелей своим даром. Насколько я знаю, сильные эмпаты могут убедить тебя даже в том, что они тебе совершенно неинтересны, чтобы потом ты о них не вспомнил. – Рок чуть повернула голову, глядя на что-то за моей спиной. – Я сама не могла поверить. Но как только узнала, вытащила Эша из автобуса и помчалась с ним сюда. Я должна была убедиться, что ты в порядке, убедиться, что это совпадение. Я оставила Эша в безопасном месте и пробралась в дом. Незаметно – на всякий случай. А потом увидела ликорисы и поняла. – Дрожащие пальцы баньши сильнее сжали моё плечо. – Вот почему в волосах всех жертв находили пыльцу… Он дарил девушкам ликорисы – перед тем, как убить их.