Шрифт:
Закладка:
За мистером Коулом Полсоном мы следили уже неделю. Кое-чего про него понять успели. В целом все как всегда – выпивает, по пьяни вдруг возомнил себя мистером Удачей и проиграл деньжищ таких, что надо закладывать квартиру. Жил он в Даунтауне, не так далеко от меня, частенько засиживался в баре и, конечно, возвращался далеко за полночь, глядя на темный мир несчастными глазами навыкате. Такой это был смешной человечек.
Смотрим – там бомж толкает коляску, спизженную из супермаркета, тут кот нырнул в мусорный бак. Тишина, спокойствие, а нам весело, мы аж дрожим.
И вот он появился, а сегодня был день икс, собственно, сама работа. Короткий разговор, он их всех впечатлял. Особенно если они и раньше замечали нашу тачку.
Мы с Мэрвином вылетели из машины, ужасно нелепые, почти вывалились и направились к мистеру Полсону, который нас и не замечал как бы. Пьяненькая мразь, думал я, ничего-то ты еще не знаешь, ой как жалко тебя, моя бы воля, так в лоб бы поцеловал да отпустил на все четыре стороны.
Первым вступал Мэрвин. Его роль обходительного поляка удавалась ему на сто процентов, прям овации, и в зале каждый зритель пустил по скупой слезинке.
– Мистер Полсон! – окликнул его Мэрвин. – Здравствуйте!
Он обернулся, посмотрел на нас без интереса, только спустя пару секунд (ой, алкоголь-то – это депрессант, специфический нервный яд) сверкнул волнением.
– Кто вы? Откуда меня знаете?
– Я думаю, ты и сам все понимаешь, – сказал я.
Подал голос и замолк сразу же, рот-то захлопнул. Ой, я не хотел жалость показывать, у меня другая роль была.
Акцент, и мой и Мэрвина, слух мистеру Полсону резанул, на то и расчет. Впечатляет, когда среди ночи к тебе подходят незнакомцы, но еще круче, когда они совсем чужие.
– Помнишь, – сказал я Мэрвину на русском, – у «Гражданки»: «Раз иду по переулку, вдруг ко мне подходят двое, говорят: а ну, отдавай свое сердце».
– Точно, – сказал Мэрвин на польском. – Хотя я не все понял, что ты сказал.
Панславянизм, каким он должен быть.
Мистер Полсон смотрел на нас обеспокоенно. Он не знал, о чем мы говорили, и это его тревожило, трезвило.
Мэрвин снова перешел на английский.
– Так вот, мистер Полсон, пора бы вам деньги-то отдать.
– Но у меня их нет. Я бы отдал.
Он еще не просил, не умолял, просто пробовал воду на ощупь, нырнуть ли. Все они говорили именно это. Потом деньги появлялись. Опыт у меня был небольшой, но на моем веку двойное дно находилось у каждого кошелька, даже очень скромного с виду.
Мистер Полсон сделал один шаг назад. Инстинктивный. А глазки-то забегали. Думал небось, как его угораздило связаться со славянской мафией.
– Этнические группировки, – это мне Бадди говорил, – почему-то впечатляют больше. Даже обидно.
А мистер Полсон повторил с чуть более заискивающей интонацией:
– Нет денег. Я искал.
– Мистер Полсон, вы плохо искали. Но вы можете поискать еще. Мы просто хотим вам напомнить.
– Я сейчас полицию вызову.
– Не волнуйтесь, мы не собираемся вас бить или что-нибудь в этом роде. Двадцать первый век на дворе. Вам нужно собраться и понять, где вы можете достать денег. Это чисто деловой вопрос. Возьмите кредит.
От кокаина дробь Мэрвиновых слов становилась все чаще и чаще. Может, мистер Полсон понял, что мы еще и упоротые, глаза у него стали совсем испуганные.
– Вы не понимаете! Я недавно развелся!
– Мы все понимаем. Поэтому, мистер Полсон, у вас есть еще неделя. Посмотрите на это с другой стороны. Сегодня у вас все будет хорошо. И еще неделю у вас тоже все будет хорошо. Это точно.
Я уже чувствовал: мистеру Полсону будет достаточно одного раза. Кое-кто дотягивал до второго. После третьего-то ломались все.
Ой, я был за него рад, что ему много не надо. Нервы целее будут. В чем кайф-то людей мучить? Пусть даже пальцем к нему не прикоснулся, а мучаешь все равно.
Тут уж пора было мне вступить. Я-то свою роль не любил. Торговать мне нравилось куда больше, нужно было стараться обаять собеседника, найти подход, шутки там шутить.
А тут знай свое гни.
– А мне, кстати, кажется, что деньги-то у тебя найдутся, мужик. Вот у тебя тетенька есть. Ты к ней ездишь.
Сестра это была или любовница, этого я не знал. Ставил на любовницу, как-то она зажигательно мистера Полсона чмокнула при встрече.
– У нее машинка хорошая. Новенькая. Качественная. Славная машинка. Красная.
Я помолчал, изучая его лицо. Взгляд у меня из-за кокаина, должно быть, совсем расфокусировался, и это, я надеялся, придавало мне жути. Я уже представлял, как мистер Полсон трясется и потеет, рассказывая своей даме обо мне, говорит что-нибудь вроде: вид у него был совершенно неадекватный.
– Вот, – сказал я. – Все ты понимаешь, вижу, что понимаешь. Любит тебя тетенька?
Он только закивал. Мэрвин его чуточку расслабил, казалось бы, пронесло, а вот оно как. Старый как мир прием, и ничего нового-то придумывать не надо.
– Хорошо. Если любит, пусть машинку продаст. Немножко денег отдашь, у тебя времечко появится, чтоб еще найти. Ты ей по гроб жизни должен будешь, тетеньке своей.
– Что? Что вы сказали?
– Про гроб жизни. Это на русском. Поговорка такая. Значит, пока не умрешь. Пока тебя не положат в ящичек. Ты попроси тетеньку.
Мистер Полсон смотрел на нас во все глаза, и у меня было странное ощущение, будто он стоит перед нами голый. Или очень маленький.
Где-то вдалеке, за ним, я увидел силуэт своей мертвой мамки, с которой всегда капала вода. Ой, ты не вовремя.
– Не надо бояться, – сказал Мэрвин. – У вас все-таки еще есть время. Может, сразу вся сумма обнаружится.
– Давай на этом и распрощаемся. Время у тебя есть. И в следующий раз должно еще что-нибудь быть. Ты же честный человек. Я прям надеюсь.
Ой, думал, обоссытся он, но вдруг мистер Полсон весь подобрался, кивнул.
– Да, я постараюсь.
Прям школьник, который пообещал исправить двойку.
– Ну, тогда мы к вам больше претензий не имеем. Может быть, даже не увидимся никогда, – сказал Мэрвин. – Приятно было познакомиться, мистер Полсон.
А я подался к нему, оскалившись.
– Ну, иди по делам.
Мистер Полсон отшатнулся от меня, развернулся и посеменил навстречу спасению, в подъезд. Я засмеялся, а Мэрвин, хотя ему тоже хотелось, сдержался.
– Ну, чего, когда сломается? – спросил Мэрвин.
– Да на пятый день принесет, я уверен.
Мы вернулись в машину, допили колу в
