На груше мишень. Буду убивать ее.

Разминаю плечи. Кроссовки пружинят от пола.

В моей голове гул.

Вижу только концентрические черно-красные круги.

Какая же ты бываешь неописуемая сука, Женя. Бесчувственная и жестокая. Словно вся твоя парадоксальная чувствительность, перенапрягшись, вдруг отказывает напрочь. И не остается совершенно ничего. Только твоя протыкающая насквозь честность и демоническое любопытство.

Посмотрела?!? Показала Асе?! Разрушила связь между нами? Молодец…

Удар.

Двоечка следом.

Еще…

Еще…

Это длится очень долго. Не представляю сколько. В моей голове пусто. Плечи ломит. Дыхания не хватает. Не останавливаюсь. Мне мало. Адреналин держит меня на ногах. И я убиваю мишень. Массивная груша вздрагивает, прогибаясь от ударов. Цепь ритмично звякает о крючок.

Бью.

Еще…

Еще…

Хочу лечь в этом бою, потеряв все силы.

И я выбиваю из себя всё, что там есть.

Пустоты хочу…

Руки давно онемели и я не чувствую. Легкие горят. Глаза заливает потом. Но всё еще вижу расплывчатую мишень. Она превращается в шоколадный торт. И у меня еще дохера энергии, чтобы «выкинуть» его на глазах у Аси.

Удар… еще… еще… еще… еще… еще…

Трицепс сводит судорогой. От неожиданности вскрикиваю. Роняя руки вдоль тела. Больно. Полный отказ мышц. Все. Падаю на спину, на мат, судорожно пытаясь отдышаться. Мое тело трясет от перенапряжения. Завтра я сдохну от боли, мышцы порваны в хлам.

— Ну ты даешь, брат… — присаживается кто-то рядом.

Мне нечего ответить. Да и не могу. Мои глаза закрыты.

Вдыхаю. Задерживаю. Выдыхаю. Вдыхаю….

— Женщина?…

Киваю. Делая вдох поглубже и задерживая дыхание. Мои лёгкие сдохли тоже. Надо завязывать с сигаретами.

— К другому ушла?

— Не… — горло выдает только хрип. — Просто е**нутая.

— Ну ты держись, мужик…

Киваю.

Да. Выхода-то нет.

— Перчатки помочь снять?

Сам я не могу двигать руками.

— Да. Пожалуйста.

Вместо подъезда, иду к машине. Она под окнами. В кухне горит свет.

Пачка лежит на пассажирском сиденье. Надо бы выкинуть. Но тянусь отказывающими руками, открываю и достаю сигарету. Трясет так, что сигарета с трудом попадает по назначению.

Еще одно усилие с зажигалкой.

Удушливый дым заполняет ноющие легкие. Ужасное ощущение. С кашлем выдыхаю его обратно.

Мне нужно подняться сейчас домой.

Не могу.

Там Ася и Женя.

Я не должен был так поступать с девочкой. Я бил по Жене и Ася просто… «Инструмент». Да. Мне очень жаль. Но она не виновата ни в чем.

Женя виновата? Я? Кто виноват?

Первый час ночи…

Не думаю, что приду и мы ляжем спать, как нормальные люди.

Если бы я не замкнул их там, то мой дом был бы уже пуст. Это без сомнений.

Что будет сейчас я не знаю. Плохо всё будет.

Надо идти…

Затягиваюсь последний раз. Косячок бы сейчас… Нет, я не любитель, но сейчас бы не отказался.

Открываю. В пороге свет. Замыкаю за собой, убирая подальше ключ.

Руки тут же падают вдоль тела.

На банкетке уже одетые девочки. Уснули…

Женя полусидя, прислонившись лицом… заплаканным лицом к стене. Ася у нее на руках. Тоже заплаканная. В руках вязанный жираф. С которым она пришла сюда.

На плече у Жени тот самый рюкзачок.

Я ненавижу его.

Могу перечислить достоверно всё, что там есть.

Документы. Деньги. Пакет со сменой белья. Маленькое полотенце. Влажные салфетки. Яблоко, бутылка воды, сникерс. Теперь, наверное, и пакетик для Аси. Всё, чтобы можно было сбежать в любой момент. Он всегда собран. И раньше был и сейчас.

Но я не оставил тебе ключей, моя девочка.

Благо хватило мозгов хотя бы на это.

Присаживаюсь рядом.

Женя вздрагивает, открывая глаза.

Мне кажется что они пьяные. Расфокусированные и ничего не видящие.

Я бы отнес их в спальню. Но мои руки едва поднимают сами себя.

И я просто смотрю в эти рассеянные глаза.

— Ключи… — взгляд становится чуть собранней.

— Завтра.

Женя медленно опускает взгляд в пол.

Со мной сейчас бесполезно спорить. Она знает.

Снимает с Аси ботинки, поднимает ее на руки. Разувается сама. Молча уходит в детскую. Никаких разговоров не будет.

А утром я улетаю. Надолго.

Падаю на диван в гостиной. Взгляд блуждает по глянцевой поверхности потолка натыкаясь на люстру. Застывает.

Устал.

У меня нет сил вывезти этот бой.

Я вложил ей в руки Асю. И это непобедимое оружие. В этой битве я проиграл. Она откинула меня в самое начало. Но второй раз этим путем будет идти гораздо тяжелей. А, может, и невозможно. Женя умеет принимать моё жало в себе. Но в Асе…

Зачем ты наступила на меня, моя девочка? Зачем подставила ее?

Наверное, затем же, что и этот показательно выкинутый мной торт.

Такова наша суть.

И ты была права — Ася будет всегда под ударом.

Но что же делать?!

Тупик.

Я не могу вас отпустить. И то, что ты говорила — неправда. Конечно, я хотел порадовать ее счастьем и тебя. Но и ее тоже. Мне было приятно доставлять ей радость. Когда я делал это всё, я думал о ней. И я не соревновался с ее отцом. Не выслуживался перед ней, чтобы заработать ее любовь. Но именно сегодня ты решила перестать меня чувствовать и наступила посильнее. Потому, что я отпустил тебя к мужу и он сместил тебя в другое состояние. Моя ошибка.

Моя.

В спальне включен ночник. Верхняя одежда брошена на пол. Они спят в обнимку поверх покрывала, не расстелив кровати, прямо в одежде.

Плохо…

Она уже ушла отсюда.

Сажусь на ковер рядом, ложась спиной на спинку кровати. На меня смотрит Асин единорог. Что я сделал не так? Как я должен был сделать? В мое голове пусто.

Женечка…

Пожалуйста…

Прояви свой высший пилотаж по нелогичности — останься.

Проснись утром с ясной головой и переосмысли.