Катрин подмывало спросить — а не подозревает ли профессор кого-нибудь конкретного в организации этого террористического сюрприза? Но сейчас подобные разговоры выглядели неуместными.

— Сваливать нужно. Сидеть в эпицентре боестолкновения неразумно. Все же мы научная группа, ловить пули не наша задача. Давайте-ка уходить.

Мадмуазель де Монтозан глянула с изумлением:

— Вы о чем, Катарина?! Мы под охраной трех сотен солдат. Где может быть безопаснее? К тому же нападение уже отбито.

Катрин показала на окно за своей спиной — в отдалении вновь разгоралась мушкетная стрельба:

— Ничего не кончилось, и до утра определенно не кончится.

— Но это у госпиталя. Наверное, там ловят мамлюкских головорезов и мародеров, — предположила профессор.

— Или наоборот — головорезы кого-то ловят. Не будем вдаваться в мелкие тактические детали. Где Алекс, который «Латино»?

— Как где? На корабле. Я, правда, видела его незадолго до стрельбы, Алекс болтал с солдатами, но потом ушел.

— Он не на «Шеп» ушел, — Катрин не хотелось задавать наводящие вопросы, ибо толку не будет, но что поделать, больше спросить не у кого. — Здесь у главного рынка есть нечто вроде района притончиков…

— Вы о чем, Катарина? Нашли время проявлять любопытство! — фыркнула профессор.

Вот что за баба?! Образованная и не такая уж тупая женщина, а порой отказывается понимать напрямую, обязательно нужно вокруг и около покружить. Тут архе-зэка услышала голос капрала Бомона и с облегчением выскочила из буфетной.

— Живы? — капрал лишился двууголки и вообще имел порядком помятый вид. — Мы едва пробились. Из какого-то сада как начали садить из ружей дробью… Еще трое раненых. Но лейтенант пока жив.

— Пожелаем ему здоровья и ищем затерявшегося научного сотрудника. Где наша переводчица, этот знаток местных реалий?

Анис, придерживая никаб, жадно пила воду из солдатской фляги. Вокруг девицы уже образовалась группа стрелков, которым, как водится, нечего было делать. Катрин призвала вояк следить за подходами и стеной сада, и они убрались.

— Это быть так внезапно… вопли, толпа… — Анис, отдуваясь, опустила флягу. — Какой дикость!

Катрин хмыкнула: экая единообразная реакция на происходящее. Впрочем, Анис еще молоденькая, должна вырасти в хладнокровную и деловую особу.

— Верно, все очень внезапно. Ты тот притон у базара хотя бы по описанию представляешь?

— О, Алекс-Латин так и пропавши? Не вернулся с бордель-сарай? Найдем, — с энтузиазмом заверила осмелевшая переводчица.

Катрин с подозрением хлопнула толмачку по талии — под абайей обнаружилась узнаваемая твердость.

— Мадмуазель Анис, если ты решила обзавестись пистолетом, не нужно ли об этом уведомить старшего по команде?

— Я забыть сказать, — отперлась наглая переводчица.

Катрин подумала, что этим двоим мрачным влюбленным надо бы по шеям надавать. Но какой смысл? Дороги архе-зэка и пары отверженно-угнетенных уже расходятся, оно и к лучшему. Но идиота «Латино» нужно все-таки попытаться найти.

— Гуляем к базару…

Перед штабным дворцом застучали барабаны — как и следовало ожидать, дела у госпиталя и складов шли так себе, туда немедля требовалось направить резерв…

В тяжелом походе экспедиционный корпус Дезе нес основные потери не от пуль и сабель противника, а от кишечно-желудочных и глазных болезней. Особенно французских солдат мучила офтальмия[1], иной раз принимавшая столь запущенную форму, что бедняги полностью теряли зрение. Несмотря на терзавшие их недуги, ослепшие и полуослепшие солдаты предпочитали хранить личное оружие при себе. Обстрел, начатый мамлюкскими лазутчиками, вначале вызвал закономерную панику, но достаточно быстро прекратившуюся. Больные и раненые заняли позиции у окон и дверей и начали отстреливаться. Стены в здании были достаточно толсты, окна походили на бойницы — обитатели госпиталя чувствовали себя достаточно уверенно, тем более что противник на атаку не решался, предпочитая осыпать госпиталь не очень частыми, но достаточно точными пулями. Лишь в середине перестрелки кто-то из больных обратил внимание что двери «кишечной» палаты остаются закрытыми. Заглянув туда, французы пришли в ужас: тридцать два человека больных и двое санитаров были безжалостно и абсолютно бесшумно вырезаны. Койки и пол просторной комнаты заливали лужи крови, мертвые тела представляли собой ужасное зрелище. На узорном переплете распахнутого окна раскачивалась привязанная за хвост мертвая крыса.

Полные ярости, полуодетые французские солдаты атаковали мерзкого противника в штыковую. Но этот порыв нездоровых людей, жаждущих отомстить за своих товарищей, не принес результата — мамлюки исчезли, не приняв честного боя. Через несколько минут прибыл батальон линейной пехоты и горсть сохранивших лошадей драгун. Сражаться им было не с кем, но удалось потушить провизионный склад — лазутчики подожгли здание не слишком умело.

Убедить профессора остаться при штабе оказалось нетрудно. Хотя Камилла де Монтозан и считалась абсолютно безбашенной теткой, но боевых действий сия достойная ученая предпочитала разумно избегать. Остатки археологической группы, нынче разыскивающие отнюдь не древности, двинулись за уходящей в сторону госпиталя ротной колонной, но почти сразу же свернули в узкий проулок.

— Тут не даль, — обнадежила переводчика, успевшая побывать на всех рынках Сиены.

Анис легко трусила по улочке, шпионка шагала следом, раздумывая над тем, что все войны похожи: не столько сражаешься, как вечно куда-то идешь и кого-то-чего-то-зачем-то ищешь. Капрал Бомон замыкал поисковую группу, за поясом капрала торчал пистолет, не совсем понятно откуда взявшийся. Уж не готовилась ли парочка покинуть расположение французской армии, чисто по-английски, не прощаясь? Мизантроп Бомон Жосслен, наверняка о дезертирстве и раньше подумывал, а уж с такой эксклюзивной подружкой… Интересно, куда они думали деру дать? Впрочем, архе-зэка до них дела нет, у самой проблем хватает…

Улица превратилась в тесный лабиринт из стен, оград и сомнительных навесов, к счастью, непродолжительный. Впереди открылся рынок: пустой и оттого достаточно просторный. Сторожа сгинули, как и все разумные обыватели, предпочитая запереться в достаточно надежном укрытии. В этом вопросе добрые, хотя и малограмотные асуанцы оказались вполне солидарны с продвинутыми профессорами археологии. Меж тем, над рынком прокатились отзвуки отдаленных тяжелых звуков и полотнища старой парусины, растянутой над рядами, качнулись. Артиллерия. Это за городом. Катрин оглянулась на капрала. Тот пожал плечами:

— Мурад-бей хитер.

— Не болтать! — потребовала Анис. — Где-то здесь. Спросить будем.

Вот у кого спрашивать, пришлось поискать.