прекрасно знал, что она приняла часть его ран на себя, от этого на душе было неспокойно.

— А что с Ланией? Ей не нужна помощь? — бесцветным голосом пробормотал Присфидум на ухо Игнэйру.

— Люкс её увела в общежитие, я слышал что-то на счёт заживляющей настойки, когда они уходили, — зашептал Флатэс. Чуть завидев тревожный взгляд Малера, Игнэйр поспешно добавил: — Она шла сама, силы у неё ещё были, и она сказала, что с ней всё будет в порядке. О себе побеспокойся.

Медитрия недовольно покосилась на студентов и усадила Малера в прямое положение, чтобы тот не дёргался.

— Дорогой, над твоими ранами кто-то уже поработал? — женщина изогнула бровь и пристально посмотрела на академца, поправляя затянутые в пучок русые с проседью волосы.

Малер вопросительно посмотрел на неё, прежде чем понять суть сказанного.

— Да, мне кое-кто немного помог.

— Немного? — воскликнула она в ответ. — Знаешь, если бы не этот твой «кое-кто», ты бы и до рассвета не дотянул. Давно я не видела ничего подобного. Раны стянуты так хорошо, жаль только, что непрочно, они могут открыться. Твоему другу надо в целители идти. Эх, в наше время так мало хороших осталось. — Покачала медитрия головой. — Подожди немного, я принесу живящую мазь, с ней ты быстрее поправишься и придётся тебе съесть несколько крово-таблеток¹, а то бледный, как моль.

Женщина отошла от кушетки, прошла мимо прямоугольного стола с несколькими тетрадями и разнообразными приспособлениями для лечения и свернула к размашистому шкафу. Внутри него грудилось множество тюбиков с мазями, пузырьками с таблетками, — обклеенными разноцветными наклейками и подписями, — пестрыми растворами собственного производства и настоями. Полки в шкафу, как и прочая мелкая атрибутика кабинета, пестрили пурпурным, но этого цвета в кабинете оказалось меньше, чем в остальном кампусе.

Малер скривился, осознавая, что ему придётся есть до ужаса неприятные лекарства, для восполнения крови в организме.

— Ты точно уверен, что с ней всё в порядке? — Вновь наклонился к Флатэсу Малер. — Если медитрия говорит, что всё залечено так хорошо, то значит она потратила много силы и, наверняка, ранена.

Друг распахнул глаза и пожал плечами.

— Лания сказала, что всё с ней будет в порядке.

К ним приблизилась Калеса, недовольно скрестившая на груди.

— Ещё немного и вы получите от медитрии нагоняй! Потом поболтаете!

Только она успела закончить фразу, как в кабинете раздался неодобрительный возглас:

— Мистер Присфидум, что за безобразие! Хватит ерзать, у вас же могут раны открыться! Что у вас, паразиты в заднем проходе покоя не дают? Давайте-ка проведём небольшой осмотр, нужно проверить не осталось ли у вас более серьёзных внутренних ранений.

С этими словами, женщина подхватила из шкафа с дюжину баночек и пузырьков. С комода взяла необходимые инструменты для осмотра и направилась к юноше.

— О чёрт! — простонал Малер.

— Тут бы подошло ругательство покруче. — Торжествовал Флатэс, посадив друга прямо, а сам скрестил руки.

* * *

Крово-таблетки¹ — препараты, восполняющие некритичные потери крови.

Глава 20. Слабость, приравненная к пороку. Часть 1

Академия кувелов, женское общежитие

Лания проснулась с гудящей головой и ужасной слабостью в теле. Рана — частично перешедшая от Малера — нарывала и болела, из-за неё она почти и глаза не сомкнула за ночь. Академка подумала, что было бы чудно, если в сумме она сумела поспать хотя бы парочку другую часов. Ломота в мышцах отдавалась при каждом движении, даже моргать оказалось неприятно. Солнце же, как на зло, било ей прямо в лицо яркими лучами. Скрючившись и пожалев об этом, она постаралась подняться с кровати. Попытка увенчалась успехом только с третьего раза. Однако только она успела подняться, как сразу же пожалела. Боль запульсировала в голове так, будто внутри кто-то разместил бомбы, которые ежесекундно взрывались. Взгляд был туманным, в придачу ещё и ощущалось, словно в глаза набросали песка. Чуть отодвинув футболку, Лания посмотрела на слегка окровавленные бинты и выдохнула.

Соседка ещё спала и не мудрено, выходные же наступили. Решая прикрыть безобразную рану, академка кое-как поднялась с кровати и дошла до шкафа, чудом не проронив ни одного возгласа. С трудом вытащив из него кофту с джинсами, Нобилиа вернулась на кровать и начала натягивать одежду. С горем пополам справившись с этой задачей, подошла к зеркалу, не переставая кривиться при движениях.

«Если бы не Люксальта и её чудо-мази, вряд ли бы с утра вообще поднялась с кровати», — подумалось Лании, но все мысли в один момент резко сбились в кучу, когда она предстала перед своим отражением. Помимо мешков под глазами, походящими на синяки, её напугали глаза — зелёно-карие радужки затерялись в кровавых океанах мелких воспалившихся сосудиков; кое-где на коже ещё оставались небольшие следы от рдяных дорожек. Пока она оглядывала свой измученный вид, показалось, что ростом стала ниже, хотя академка и без того была довольно невысокой.

Позади заскрипела кровать и послышался бубнёж соседки.

— Лания? Ты, что уже встала? — хрипло пробормотала Кэнсаль, принимая сидячее положение. — Ты вчера поздно вернулась, все в порядке?

Стоящая у зеркала Нобилиа сжалась, а после одёрнула себя и постаралась выпрямиться. Она всё ещё намеревалась бороться со слабостями, пусть и получалось совсем неуклюже и выглядело со стороны это более, чем странно. Лания развернулась и Кэнсаль замерла, воззрившись на неё с неподдельной тревогой.

— Что у тебя с лицом? Это что… Валтис постарался? — Её ладонь с длинными, чуть кривыми пальцами, подлетела ко рту.

— Нет-нет! — Нобилиа выдохнула. — Мне нужны заживляющие капли с экстрактом та́рума. Надеюсь на рынке есть те что погуще, иначе краснота не спадёт.

— А… ну да, густые листья алоэ хорошо справляются с лопнувшими глазными сосудами.

Вэнферас поёрзала на кровати, отводя взгляд. Стало заметно, что ей неловко.

— Как твоя поездка домой?

Лания закусила губу и сжала кулаки. Она не успела даже как следует обдумать бесчеловечный поступок отца, ведь по приезду в академию, её увёл Флатэс и всё последующее время уже не приходилось думать ни о чём, кроме раненого Малера. На самом деле она предпочла бы и не думать, потому что понимала, что ничем хорошим это не закончится и она может возненавидеть отца за то, как он поступил с ней, и ужаснуться мыслям о том, что эту ненависть она все те года направляла не на того человека. А может ей стоило ненавидеть их обоих или только себя? В очередной раз проклиная слабость, Лания вспомнила все те разы, когда она трусливо сжималась от страха, когда пыталась сбежать от проблем и вот куда эта дорожка её