Не исключаю, что сейчас противостояние между ЦБ Турции и вновь избранным президентом Эрдоганом будет только обостряться. Вашингтон добивается, чтобы Турция отказался от приобретения ракетнозенитного комплекса С-400 у Российской Федерации стоимостью в два с половиной миллиарда долларов. Скорее всего, Эрдоган от этой сделки не откажется, потому что наличие этого комплекса резко усиливает влияние Турции в регионе Ближнего и Среднего Востока. Турция сможет благодаря этому оружию проводить более независимую политику. Дальше Трамп, конечно, будет давить на Эрдогана, заставляя его отказаться от взаимодействия с Асадом. После обострения отношений с президентом Сирии, теперь вроде бы Эрдоган и Асад стали договариваться, и Турция оказывает какое-то явное и неявное содействие Сирии. Ещё один очень серьёзный вопрос – взаимоотношения Турции и Ирана. После того, как Вашингтон фактически разорвал договорённости с Ираном по ядерной сделке и начал устанавливать экономические санкции против Тегерана, окружение Трампа пригрозило наказать и Турцию, если та по-прежнему будет покупать чёрное золото у Ирана. Но и здесь Эрдоган вряд ли поддастся давлению США и откажется от сотрудничества с Ираном. Поэтому Запад будет использовать Центральный банк для того, чтобы подорвать позиции Эрдогана. Не исключаю, что ЦБ под надуманными предлогами борьбы с инфляцией и падением валютного курса турецкой лиры станет и дальше повышать ключевую ставку. Это очень серьёзное оружие. И на примере Турции хорошо видно, что это инструмент не только экономический, не только финансовый. Это инструмент политический, один из способов дестабилизации политической обстановки в странах, которые не идут на поводу у Вашингтона.

– То есть можно сказать, что Эрдоган выбрал для Турции более независимую экономическую политику?

– Сейчас я не обсуждаю многие другие стороны экономической политики Эрдогана, а говорю только о его противостояние с Центральным банком. Эрдоган, при всех его странностях, при всех его минусах, при том, что он, конечно, очень неудобный партнёр для России, тем не менее, заслуживает уважения своей смелой позицией по отношению к Центральному банку. Ведь буквально по пальцам одной руки можно перечислить руководителей государств, которые попытались поставить на место свой Центробанк. В частности, это Кристина Киршнер, экс-президент Аргентины, которая в начале текущего десятилетия попробовала взять часть валютных резервов ЦБ Аргентины для того, чтобы расплатиться по суверенному долгу страны. Это равнозначно тому, если бы господин Силуанов обратился к Набиуллиной: «Мы у вас возьмём из валютных резервов, из вашей центробанковской части, 20–30 миллиардов на погашение своего долга…» Представляю, какой бы вой начался! Так вот, и в Аргентине такой вой был. Но Киршнер добилась смещения руководителей Центрального банка, настояла на том, чтобы необходимые валютные резервы были изъяты и использованы для погашения внешнего долга Аргентины. Но «хозяева денег» через свою агентуру в 2015 году добились смещения Кристины Киршнер, она вынуждена была покинуть кресло президента Аргентинской Республики, а сейчас её пытаются преследовать, угрожают уголовной ответственностью и тюрьмой под разными надуманными поводами.

Ещё один пример – это Виктор Орбан, который, когда в Венгрии обсуждался проект новой Конституции, попытался закрепить в ней статус Центрального банка как института исполнительной власти страны. Естественно, тут же начался вой в Брюсселе, в Европейском Центральном банке.

И вот сейчас – такой же вдохновляющий пример Эрдогана. Хотелось бы пожелать, чтобы и президент Владимир Путин набрался смелости и начал добиваться от Банка России, по крайней мере, выполнение требований Конституции Российской Федерации, её 75-й статьи. Поскольку сегодня Центральный банк

РФ плевать хотел на нашу Конституцию, хотелось бы надеяться, что президент, как гарант основного закона страны, по примеру Эрдогана, тоже поставит Центральный банк Российской Федерации на подобающее ему место.

– Валентин Юрьевич, но Вы уже отметили, что Эрдоган довольно непредсказуемый политик. Может быть, он, зная, что стало с главами государств, которые пошли против «хозяев денег», просто торгуется с сильными мира сего? И вполне может достаточно быстро и кардинально поменять отношения и с Россией, и с Ираном, и сейчас, конфликтуя с Вашингтоном, он всё равно будет прислушиваться к нему, и, выступая на словах против Израиля, будет и дальше косвенно его поддерживать? Не перехваливаете ли Вы Эрдогана?

– Конечно, он человек непрогнозируемый, но всё-таки в части, касающейся отношений с Центральным банком он неожиданно постоянен. Буквально через месяц после того, как Эрдоган впервые стал президентом Турции, он жёстко высказался в отношении Центрального банка. Получается, что уже 4,5 года он не меняет требования к нему. Это уже достаточно много для Эрдогана. А ведь если кто-то из президентов или премьеров просто заикнётся по поводу независимого статуса Центрального банка, это у «хозяев денег» считается уже преступлением, крамолой, из-за которой иногда даже и убивают. Так что в данном случае, при всей противоречивости поведения Эрдогана, можно отметить, что здесь он достаточно последователен. Я не исключаю, что в какой-то момент времени он откажется от этого противостояния, подобного тому, как Виктор Орбан, испытывая сильнейшее давление, вынужден был отказаться от некоторых положений Конституции в части, касающейся Центрального банка. Но любой здравомыслящий человек – политик, государственный деятель, президент, премьер – прекрасно понимает, что управлять страной можно только тогда, когда Центральный банк является исполнительной ветвью власти, а не имеет так называемый независимый статус, который фактически позволяет ЦБ играть роль троянского коня.

– Турция является давним геополитическим противником России по Крыму который когда-то входил в территорию Османской империи, и для части крымских мусульман экономическое развитие Турции довольно привлекательно. Ждать ли нам опять «ножа в спину» со стороны Эрдогана, который не признаёт Крым российским? Правильно ли мы делаем, что продаём Турции С-400? Или Анкара, учитывая сложившуюся ситуацию, сможет стать стратегическим партнёром России?

– Что касается ракетного комплекса С-400, конечно, здесь нельзя не учитывать, что он может быть использован и против продавца, то есть против Российской Федерации. Но, тем не менее, сегодня отношения Анкары и Москвы более благоприятные, чем отношения Анкары и Вашингтона. Тут тоже очень много своих «но», и всё же, мне кажется, сегодня основной вектор президента Турецкой Республики – евразийский: Китай, Россия, страны ШОС. Переворот 2016 года очень серьёзно травмировал психику и сознание Эрдогана. У него исчезли иллюзии относительно того, что из себя представляют американские «друзья». Хотя его называют человеком без нервов, но сейчас он панически боится Запада. По крайней мере, многие эксперты считают, что Эрдоган получил некую прививку против «дружбы» с Западом. Этим, возможно временным, противостоянием Россия должна воспользоваться. Но воспользуется ли? – большой вопрос.