— Вставай, проклятьем заклейменный

Весь мир, голодных и рабов,

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой пойти готов!

Это есть наш последний

И решительный бой…

— Ты что?! Кот! — Белка схватила его за руку. — Здесь не твоя тайга. Они же тебя посадят.

— Тс-с! — он приложил палец к губам. — Сейчас все домой пойдем.

— А… — и девушка продолжила: — С Интернационалом воспрянет див любой!

Он посмотрел на нее. Нет, удивление выражать было нельзя. И поэтому он, закрыв глаза, добавил от себя:

— Долго в цепях нас держали! Долго нас голод томил!

Прошло меньше получаса, и дверь в клетку снова открылась.

— Дивногорский, выходи.

«Дебилы» — использовал он мысленно новое слово, но не растерялся. Лег на пол и сложил ногу на ногу:

— Не пойду. Выпускайте всех.

Белка наклонилась над ним и шепнула:

— Если выйдем, завтра давай на том же месте, в пять.

Глава 9

Когда Аверин приехал в участок, Кузя уже сидел в кабинете Виктора. И пил чай из его кружки. На его носу красовались несколько перекошенные, но вполне целые очки.

Увидев Аверина, Виктор указал на Кузю и, смеясь, произнес:

— Ну что, забирайте своего анархиста. Башковитый он у вас, из кутузки сразу догадался мне сообщение передать.

— Благодарю вас, Виктор.

— А вы знаете, кем он в полиции представился? Или это вы придумали?

— Нет… — чувствуя какой-то подвох, ответил Аверин. — Я особых инструкций не давал. И кем же?

— Николаем Дивногорским. Кузьма у вас серьезно анархистами увлекается?

— Не знаю. А кто это такой?

— Известный «безначалец». Жил на рубеже прошлого и этого веков. Дворянином был и колдуном, хотя учебу бросил. И очень радикальным анархистом, взрывы устраивал, ограбления.

Аверин с интересом посмотрел на Кузю. Нужно будет подробно почитать про этого Дивногорского.

— А мне можно будет узнать «важную информацию»? — попросил Виктор. — А то ваш секретный агент молчит как партизан, сказал: надо вас дождаться, а то непонятно будет.

— А, ну правильно сказал, — Аверин уже убедился, что Кузя не болтает лишнего. Он обратился к диву:

— Теперь можешь рассказать, зачем попался.

— Мне нужно было, чтобы меня за своего посчитали. Просто полиция очень не вовремя нагрянула, мне нельзя было потерять Белку из виду. Пришлось ехать с ней.

— Белку? Это кто?

— Это девушка Николая Хмельницкого. Та, рыжая.

— Отлично. Как ее зовут, узнал?

— Белицкая Алина. Тысяча девятьсот шестьдесят пятый год рождения.

— Подождите, — вмешался Виктор. — А мне можно объяснить? Николай Хмельницкий — это же тот парень, чей адрес я вам дал?

— Да, я ездил к нему домой, он пропал. Родители не знают, где он, думают, что у своей девушки. Я отправил Кузьму туда, где эта молодежь обычно собирается, вдруг он кого-то из них увидит.

— А, понятно. И девушка — Алина Белицкая?

— Ага, — подтвердил Кузя и добавил: — Николай Хмельницкий умер.

— Что? — одновременно спросили Аверин и Виктор.

— Она сказала, что ее парень умер. От какого-то «передоза». Потом поднялся шум, приехала полиция, я думал: если мы поедем вместе, я смогу узнать больше.

— Узнал? — спросил Аверин. Он пока не решил, как следует реагировать на своеволие дива. С одной стороны, тот не выполнил инструкцию. С другой — действовал по обстоятельствам и в целом верно. Догадался даже связаться с Виктором.

— Ага. У них там есть еще какой-то человек, по имени Цепеш. Он их как-то должен был вытащить. Может быть, напасть на участок ночью.

— Или взятку дать… — задумчиво протянул Виктор.

А Аверин почувствовал, как холодеет спина:

— Виктор. Какие, к черту, взятки? Вы слышали, что он сказал? «Цепеш»!

— А вы знаете, кто это?

— Конечно. А вы разве нет?

— Знакомое что-то, — наморщил лоб Виктор.

— Может быть, «Дракула» вам скажет больше, — подсказал Аверин.

— А, точно! Это полумифический колдун!

— Не такой уж и мифический. Вполне реальный, мы его в Академии изучали. Так вот, он любил в качестве казни людей на кол сажать. За это его и прозвали «Цепеш», что значит «колосажатель».

— Е-маё! — Виктор обалдело на него уставился. — Вы не шутите? Но ведь это не может быть он, он же умер давным-давно.

— Какие уж шутки… Нет, конечно не он. Но от этого совершенно не легче. Это наш демон. Что же выходит, эти сектанты ему поклоняются?

— Нет, — Кузя замотал головой, — они никому не поклоняются. Они выступают за освобождение дивов. Если Цепеш — это демон, думаю, они его как-то освободили.

— Час от часу не легче, — пробормотал Виктор и добавил, посмотрев на Кузю: — парень, не ходи туда больше. Это гораздо опаснее, чем дубинкой по носу получить.

— Ага, я знаю! — Кузя улыбнулся.

— И вы проследите, чтобы не ходил. Он еще совсем ребенок.

— Я не ребенок, — возразил Кузя, — мне шестнадцать!

— Да-да. Я уже понял, что ты герой.

— Нам нужно ехать, Виктор, извините.

— Да, конечно. Мне следует передать Управлению эту информацию?

Аверин задумался.

— Наверное, нет, — сказал он, — они очень топорно работают. Я сам скажу, когда понадобится их помощь.

— Хорошо. Только умоляю, будьте осторожны. Оба, — Виктор поднялся, чтобы их проводить.

— Ты понимаешь, как ты рисковал? — проговорил Аверин, когда они сели в машину.

— Ага, но у меня не было выбора. Ведь то, что я узнал, очень важно, так?

— Так, — согласился Аверин. — Но Виктор прав. Больше ты туда не пойдешь.

— Почему?

— Потому что это опасно. — Он выехал через ворота и свернул на проспект.

Кузя повернулся к нему. Очки он снял и убрал в карман штанов. И Аверин увидел, что зрачки его глаз стали вертикальными.

— Ваше сиятельство. Виктор Геннадьевич думает, что я человеческий мальчик.

Аверин повернул направо. Да, конечно, Кузя прав.

— Почему Дивногорский? — перевел он тему. — Он тебе нравится? Его идеи?

— Понятия не имею, —