Шрифт:
Закладка:
Доран.
Разбойники, убийцы, шпионы. Верный посох в её руке, верный меч в его. Позади — старое время. Впереди — нечто новое. Их сад. Место, где каждый может найти себя. Она создала это ради него. Он создал это ради неё. Работа в замке. Редкие спокойные ночи. Гладкое звёздное небо, усыпанное огнями. Запах тёплой постели и новой книги. Теперь книги пишет она. Он смеётся. Читает. Соглашается. Они спорят. Смеются вместе. Дорогие мужские духи. Дорогие женские духи. Крики отчаянья вперемешку со смехом. Его печаль. Её прямолинейность. Понимание. Она пишет картины, он позирует ей. Он курит. Она пьёт вино.
Золотая Империя.
Усталость. Редкий смех. Молчаливые ночи. Холодная постель. Вино после полуночи. Новые доклады. Новая работа. Запах крови и духов, пропитавший воздух. Он всё такой же. Она всё такая же. Они неизменны. Это притягивает. Система баллов. Недоумение. Понимание. Осознание. Помощь. Сад — повсюду. Она сделала всё, что могла. Его дорога ещё не кончилась. Обещание помочь. Клятва. Совместная сигарета. Последние сборы в парящий город. Последняя картина. Он смеётся. Она вздыхает. Собрание документов. Артефакты в одной сумке с посохом. Она давно не брала его в руки. Он ей больше не нужен.
Воин улыбается. Чародейка улыбается ему в ответ.
Ливиград. Снова.
Семь их последних ночей. Боль в спине. Хохот. Разговоры до рассвета. Снова. Запах дешёвых мужских духов. Снова. Серые волосы, рассыпанные по подушке. Пепел сигарет, винные пятна на простыне. Тепло прикосновения. Тепло душ. Смех. Совсем немного — работа. Финальные сборы. Контракт с магическим существом. Он называет его французом. Француз называет его le idiote. Взгляд карих глаз. Взгляд чёрных глаз. Так близко. И уже потом — так далеко. Он провожает её.
Башня архимага.
Шутки про горный хрусталь. Лёгкая обида. Непонимание. Смех. Объятья. Последние подарки. Ей — его верный меч. Ему — её верный посох. Снова смех. Запах дождя. Мокрая сигарета меж двух пальцев. Махание рукой. Удаляющийся силуэт. Она не забудет. Он не забудет.
Они сделали всё, что было надо. Забыли только сказать друг другу те самые слова. Они им были не нужны. Почему-то в этом мире они им не понадобились. Все и так всё прекрасно понимали. Наверно, она боялась. Может, боялся и он. Всё могло быть не так. Всё могло быть иначе. Но время не поворачивается вспять.
По крайней мере, не для таких тривиальных вещей.
— Тогда да, архимаг. Конечно… — Фолл всё же заплакал, сжимая руку Миры ещё крепче. — Да. Я тебя люблю. Навсегда.
— Ах… Нахрена я… Только… Всё это… Дерьмо… Сделала, а… Могла бы… Просто… Попросить… Вот так…
— Я… — Фолл хотел сказать что-то ещё, но его прервали.
— Лори, ты уверена, что… Стой! Это…
— Мастер!
Две фигуры наконец-то приблизились к Мире, опускаясь на колени возле неё.
— Мастер, как же это… — паниковала Лорелеи, пытаясь понять, что случилось. Она даже выронила свой новенький посох, купленный, как и обещалось, Маркусом.
— Наставник Мира… — сжимала кулаки Ирис, едва сдерживая крик отчаянья. — Что вы здесь делаете… И кто… Кто посмел это с вами сделать?!
— Девочки… — перевела на них взгляд архимаг. — Вы… Так выросли… Как я давно вас… Не видела…
— Мастер, оставайтесь со мной, — бросила сумки на землю Лори, принимаясь рыться в них. Но замерла, когда ладонь чародейки осторожно опустилась на её запястье. Со слезами на глазах Лорелеи взглянула на своего мастера, более не сдерживая плач. — Мастер, пожалуйста… Вам нельзя здесь умирать…
Ирис не плакала. Вернее, она не могла поверить, что плакала. Она отказывалась принимать тот факт, что горячие и горькие слёзы текли по её лицу, падая на тёплый камень. В последний раз она плакала в тот день, когда потеряла Фолла. Фигуру, за которой она следовала, человека, которого безмерно уважала. Какие бы тяготы она не испытывала после, как бы сложно и грустно ей не было после, она не давала волю чувствам. Но сейчас, когда она наконец-то встретилась с наставницей, показавшей ей мир эфира, мир волшебства — она встретила её, фактически, на похоронах. Она снова не успела.
И снова не была достаточно сильной.
Вид едва живой Миры разбил Ирис сердце.
Она поднялась, впиваясь ногтями в кожу ладоней. Тёплая кровь закапала на покорёженную мостовую.
Пока Лори плакала, Ирис стояла, не шевелясь.
— Я… Мне… Жаль, Лори… — едва собирая слова в предложения, протянула Мира. — Твой мастер… Не такая идеальная… Какой ты… Видела меня…
Фолл, до сих пор державший руку архимага, выдохнул, всё ещё не показывая эмоции. Ему нужно было идти — Арт мог быть в опасности.
— Знайте… Вы… Все… Арт… Ты, Лори… Ты, Ирис… Вы навсегда… Будете моими учениками… Моими… — она в последний раз улыбнулась, посмотрев на Фолла. — И Фолла…
— Мастер… — сквозь слёзы кричала Лорелеи. — Мастер! Мастер, нет!
— Поэтому, Арт, я, на самом деле, ненавижу быть героем, — протянул Фолл, поднимаясь и вытирая слёзы. Из руки Миры он достал помятую сигарету. — Потому что вот такие моменты потом видятся тебе даже наяву. Потому что все, кого я знаю… Все, о ком я пекусь, уходят… В конце концов.
— Наставник… — прошептала Ирис, чьё тело дрожало. Фолл остановился, подойдя к ней.
Положив руку на её плечо, покачал головой.
— Не сдавайся.
— А?!
…И ушёл, куря промокшую не то в крови, не то в слезах сигарету.
Ирис дёрнулась, ища взглядом знакомый голос и знакомую фигуру. Она задрожала ещё сильнее — шок грозил девушке потерей сознания. Искра, тонкий луч света — это было оно. Потеряв всю надежду, Ирис была готова опустить руки. Бросить всё, как когда-то хотела. Но это… Есть ли жизнь после смерти?
Именно этот вопрос задала себе Ирис, выдыхая и восстанавливая расшатанный разум.
Если да, то наверняка Фолл был единственным, кто мог бы подняться из глубин бездны ради этих двух слов потерявшейся в этом большом и страшном мире девушке.
Все что-то потеряли. Все сделали, что могли. Потери неизбежны. Мы должны смириться с ними и идти вперёд, стараясь не оборачиваться. Чтобы не заплакать и не опустить руки. Те, кто остался там, позади, на нашей дороге…
Они бы не хотели, чтобы мы плакали.
Они бы хотели, чтобы мы шли дальше.
Глава десятая. Диалог в твоей голове
Прошло несколько дней после трагичных событий в
