позволил ей, племяннице королевского судьи, покататься на любой понравившейся ей лошади, как вдруг почувствовала что сзади кто-то есть. Резко обернувшись, почти уверенная что это Галкут, она встретилась взглядом с хозяином постоялого двора. На ходу, почти мгновенно, полностью изменив свой план, она бросилась к трактирщику со словами: «Мистер Хаг, я прошу вас, помогите мне» и увлекла его в противоположный конец конюшни, подальше от бородатого рабочего.

Там она, со всем возможным для неё талантом актрисы, разыграла сцену из пьесы «Маленький напуганный (конечно же абсолютно невинный) ребенок в лапах ужасного безжалостного алчного злодея». Она живописала как ее коварно похитили, безжалостно забрав от ее семьи, засунули в мешок, связали, как она чуть не задохнулась. Как ее некоторое время сначала держали в ящике, бросая через щель объедки чтобы она не умерла с голоду, как ей пристегивали на шею цепь и держали на цепи, водя её на цепи даже в туалет. Рассказала о том что судья никакой не судья, а лишь выдает себя за такого, что он преступник и мошенник связанный с гроанбурскими разбойниками и близкий друг Хишена Головы, что он при участии своего верного прихвостня Галкута, жуткого убийцы-душителя, похищает людей и продает их шинжунские работорговцам. Что её он тоже готовит на продажу для какого-то особого покупателя, мерзкого безумного извращенца. Девочка умоляла помочь ей бежать, дать ей лошадь и ничего не говорить её похитителям.

Громми Хаг слушал очень внимательно и серьезно. Элен анализировала его ауру, но честно говоря так и не могла до конца понять верит он ей или нет. Однако какое-то волнение он определенно испытывал. Когда она наконец завершила свой надрывный монолог и поглядела на хозяина постоялого двора громадными прекрасными синими глазами в которых стояли настоящие слезы, Хаг взял ее за руку и сказал: «Идем со мной». Девочка послушно пошла с ним, не смея радоваться раньше времени, но полная надежды что он сейчас подведет ее к одному из стоил с лошадью.

Однако они проследовали мимо выхода, мимо босоного рабочего, мимо всех загонов и дошли почти до противоположного конца здания. Здесь обнаружился большой квадратный проем в полу и там была лестница. Они начали спускаться вниз. Трактирщик крепко держал ее за руку. Девочка начала подозревать, что ее ведут не к лошади. Сойдя с лестницы, они прошли по полутемному подвальному коридору, который уперся в массивную невысокую дверь, запертую на засов. Хаг одной рукой отодвинул засов и толкнул ногой дверь. Та медленно открылась, являя взору большую комнату, заставленную разнокалиберной, старой, ветхой полусломанной мебелью и прочим хламом. В комнату проникал дневной свет из двух узких окошек под самым потолком. Трактирщик потянул Элен вперед, но та воспротивилась.

— Что мне здесь делать? — Холодно спросила она, уже осознав что спасения не будет и её бесподобная актерская игра пропала втуне.

— Вам придется побыть здесь некоторое время, сэви, — спокойно проговорил Громми Хаг.

— С какой стати? — Еще более ледяным тоном поинтересовалась девочка.

— Совсем недолго, моя госпожа, — сказал трактирщик, не глядя на Элен. — Мой сын составит вам компанию.

Хозяйка Кита пристально посмотрела на владельца «Одинокого пастуха». Не оставалось никаких сомнений в его твердой решимости запереть ее тут. Дальнейшее сопротивление привело бы только к еще большему унижению. У Элен внутри все горело от горечи и обиды. Стоящий перед ней человек был подлый предатель. Она доверилась ему, а он… а он… У девочки язык чесался высказать все что она о нем думает. Однако голосу разума все же удалось пробиться сквозь пелену гнева и она не проронив ни слова, отвернулась от ненавистного трактирщика и гордо прошествовала внутрь. Дверь за ней закрылась и она услышала как засов вошел в петли, блокируя выход.

Откуда-то справа появился Мелиг. Он кинул на девочку быстрый взгляд, многозначительно приложил палец к губам и бросился к двери. Прижав к ней ухо, он некоторое время прислушивался к тому что происходило в коридоре. Наконец отвернувшись от двери, он вздохнул и удовлетворенно произнес:

— Ушел. — И с удовольствием добавил: — Клянусь грудями синеокой Миранды Тулунской, вскормившей четырнадцать богатырей Тулуна, ушел.

Элен внимательно посмотрела на мальчика и ничего не сказав, отправилась вглубь комнаты. Там она нашла старый маленький диванчик с продранной, протертой и выцветшей обшивкой, некогда темно-красного цвета и медленно села на него. Она сидела очень прямо и держала ладони на коленях, настроение у нее было скверное.

Мелиг прошелся по комнате, искоса поглядывая на неожиданную гостью. Затем он забрался на старый комод с выдвижными ящиками и уселся там, свесив ноги.

Некоторое время он глядел в окошко под потолком. Ему очень хотелось поговорить, но его немного смущал тот факт, что перед ним племянница королевского судьи. Впрочем, долго сопротивляться своему желанию он не мог.

— А тебя за что сюда?

Девочка подняла на него глаза, но отвечать не спешила. Раздражение, кипевшее внутри нее, искало себе выход. Она медленно вздохнула и задержала дыхание. Конечно же этот мальчишка был совершенно здесь ни при чем и язвить и отпускать колкости в его адрес было бы просто … Она не могла найти подходящее слово. Неподобающе, подло, невоспитанно? Не важно. Разум подскажет чего следует избегать, а сердце подскажет как следует поступить, всплыло у нее в памяти сказанное мистером Таругу. Сейчас и разум и сердце подсказывали ей что к этому человеку надо относиться как к товарищу по несчастью, а не как к сыну злобного, подлого, вероломного трактирщика, совершенно не оценившего талант юной актрисы.

— За желание свободы, — несколько туманно ответила Элен.

Мелиг поразмышлял над ее ответом.

— Ты пыталась убежать?

— В некотором роде, — сказала девочка и чтобы переменить тему, быстро спросила сама: — А тебя за что?

— Отец услышал как я в огороде пел частушки про Герцога, — с гордостью ответил мальчик. — Ну и дал мне по шее и посадил сюда до вечера.

— Про какого герцога?

Мелиг с удивлением поглядел на свою собеседницу.

— Про брильянтового, про какого же еще, — негромко сказал он.

— Кто это «брильянтовый герцог»?

Теперь уже мальчик смотрел на нее с подозрением.

— Это что какие-то судейские штучки?

Непонимание, отразившееся на лице девочки, было искренним.

— Что значит «судейские»?

— Ну не знаю… Может у вас учат прикидываться дурочкой чтобы выведывать секреты или … или …, — мальчик замолчал, не в силах выразить свое смутное подозрение до конца.

— У кого это у нас? — Спросила Элен и в ее голосе снова потянуло холодком.

— В семьях судей.

Недавнее раздражение, которое все никак не могло оставить ее в покое, тут же