Он вышел из-за стола и, как во сне, медленно зашагал по чёрному бархатному ковру к Сину. И в конце концов лекарь просто побежал по проходу, чтобы, запыхавшись, резко упасть на колено перед своим правителем и принять из его рук медную фибулу в виде головы дракона с маленьким кристаллом хрусталя в пасти.

Как и все до него, Нуска склонился над протянутой рукой эрда, чтобы коснуться пальцев правителя губами. Когда Нуска вернулся на своё место, на лице правителя было его привычное спокойное выражение.

– Праздник! – объявил Син, в последний раз взмахнув своим клинком и спрятав его в груди. За ним вторили все гости – и лишь Нуска остался с покачивающимся у ноги тяжёлым мечом.

Торжественная часть праздника медленно перетекла в попойку. Уже никто и не помнил, зачем они тут собрались и по какому-такому великому поводу. Все смеялись, громко разговаривали и пили вино, которое по стоимости могло сравниться со всеми их украшениями.

Сначала Нуска и сам увлечённо пробовал местные кушанья: запечённого до золотистой корочки кабана, маринованного в южных фруктах гуся и политую сладким тягучим соусом рыбу – но, съев и испив достаточно, стал вслушиваться в разговоры.

И они оказались куда менее приятными, чем Нуска рассчитывал.

Конечно, знать пыталась держать лицо, но, когда все необходимые слова были сказаны, а за каждого героя войны уже подняли по тосту, в ход пошли сплетни. И аристократы, так редко видевшие своего эрда живьём, не придумали ничего лучше, как углубиться в обсуждение его…

– Что думаете? Эрд так и не женится, как и говорят? Думаете, он слаб как мужчина? – зашептала одна арцентка с огромным пучком на голове.

– Ой, что вы, всякое бывает… Мой муж тоже не так уж и силён, хо-хо… Ладно, дорогой, не обижайся!.. Да все соседи об этом знают… Ну и что, посмотри, нашёл же меня? А вот сам эрд вон и без жены!

– Детей ему надо. И в Континентальной, и в Бессонной всего добился он. Сейчас бы уже рудники копали на поживу Дарвелю, – прокряхтел один старый карборец, одетый в военную парадную форму. – Его сынишка или дочка могли бы защищать нас и после его смерти. А что с нами будет, случись что с эрдом?

– Ха-ха! Старик верно говорит. Только знаете, слушок пошёл… – загорланил один знатно напившийся арцент, а его взгляд вдруг скользнул прямо по Нуске. – Что эрд-то не только ведёт разгульный образ жизни, но и предпочитает симпатичных хаванок из бордели…!

Некоторое время за столом стояла тишина. Казалось, все пытались переварить и взвесить очередную сплетню. А затем пуще других заголосили женщины:

– Да что ты говоришь такое! Зачем эрду это?! Неужели он не может выбрать себе знатную женщину?!

– На его месте никто не променял бы знатную жену на каких-то проходимок!

– Госпожи, госпожи, успокойтесь! Не так громко… – перебил их карборец, а затем утёр пот со лба салфеткой. Он бросил несколько взглядов в сторону постамента, но эрд продолжал сидеть со скучающим видом на троне, держа в руках круглую платиновую чашу. Остальные тоже поглядели в сторону правителя, но, не заметив никакого интереса с его стороны к своим разговорам, продолжили:

– Даже если мы предположим, что это так… Доказательства где? Сам свечку держал?

– Ну что вы, что вы! В покоях эрда я не бывал… Хотя и не думаю, что отказался бы от такой чести! Но смею заверить, что источники самые достоверные!

– Если в твоих мечтах оказаться в покоях эрда вместе с женщинами из бордели, то не вплетай его в свои сокровенные мечты! – рассмеялся кто-то с задних рядов.

Арцент, казалось, обиделся. Встав на ноги, покачивая в руках бокал вина, он заговорил громче:

– А что, если я вам докажу?! Я даже знаю, каких именно женщин наш эрд предпочитает!

– Ну и каких же?!

Нуска, чувствуя неописуемый стыд за присутствующих, прикрыл рукой лицо – и не зря. В следующую секунду тот самый арцент подошёл к нему со спины и, схватившись за стул лекаря, загорланил громче прежнего:

– Да вот таких, как этот мальчишка! Милых хаванских девушек с красивыми личиками и упругими задницами!

Этого Нуска уже не мог вынести. Вознося мольбы духам, чтобы его не лишили титула в тот же день, в который он его получил, он развернулся к арценту, готовясь как минимум хорошенько расквасить ему лицо. Но, видимо, духи услышали маленького несчастного хаванца, потому что в ту же секунду из-за спины болтуна выскочила Вильна. Её статус позволил ей надавать арценту подзатыльников и выгнать его взашей с праздника.

После случившегося все присмирели. Но не успел Нуска как следует отойти от случившегося, как кто-то аккуратно похлопал его по плечу. Лекарь развернулся и подскочил от радости.

Это был Минхэ. Учитель выглядел точно так, как в горах, когда обучал молодого хаванца. Белоснежные свободные одежды в пол, собранные в высокий хвост волосы, и лишь вышитый медными нитями пояс говорил о том, что учитель всё же пожаловал на праздник, а не вышел полить растения в своём огороде. На груди хаванца уже красовалась медная фибула.

– Нуска, – кивнул с улыбкой Минхэ и отвёл ученика в сторону. Они встали в тени у одной из боковых колонн. – Я хотел увидеться с тобой напоследок, а заодно поздравить тебя. Наконец ты смог достичь того, о чём мечтал.

Лекарь неловко переступил с ноги на ногу. Достиг ли?

– Спасибо, учитель Минхэ. Без вас я бы не справился, – учтиво ответил Нуска, не смотря учителю в глаза.

И тогда уже Минхэ сделал шаг вперёд – он обнял своего ученика первым, чего никогда ранее не делал. Нуска лишь глупо заморгал, но тут же расплылся в улыбке, отвечая своему учителю не менее тёплыми объятиями.

Похлопав ученика по спине и сделав шаг назад, Минхэ, улыбаясь, сказал:

– Я верю, что ты ученик, за которого мне никогда не придётся испытать стыд. Ты великолепно показал себя на войне – и как боец, и как лекарь. Я горжусь тем, что учил тебя. И жалею лишь о том, что мы не связаны кровными узами. Но я был бы счастлив, будь ты моим сыном.

Нуска дрогнул от этих слов. На секунду благородное лицо Минхэ расплылось, и лекарю кое-как удалось сдержать слёзы.

Учитель продолжил говорить, а его золотистые глаза светились:

– Я собираюсь вернуться в горы. Там моё место, не здесь. Но я буду рад