19 мая в Луизиане Метвина отправили за сэндвичами, остальные ждали в машине. Тут же к забегаловке подъехала полицейская машина с самой мирной целью – поужинать. Клайд ударил по газам, оставив Метвина в забегаловке. Тот автостопом добрался до родительского дома и там сообщил своему папе Айвену, что они договорились встретиться с Барроу на пустынном участке шоссе близ городишки под райским названием Аркадия, банк которого они планировали выпотрошить 23 мая. Айвен к тому времени уже давно находился под присмотром и прессингом полиции. Он сообщил о предстоящей встрече луизианскому шерифу Джордану Хендерсону, а тот был одним из участников великолепной шестерки и все передал Хеймеру. Айвен поставил условие: за то, что он выдаст план шайки, его сына гарантированно спасут от смертной казни, тем более что мальчик никого не убивал. Ему это пообещали. А в курсе ли сделки был сам Метвин-младший – об этом нам ничего неизвестно; однако большинство считает, что в курсе.

Свежим утром 23 мая Метвин-старший остановил свой грузовик в условленном месте на шоссе близ Аркадии и сделал вид, что меняет колесо. Бонни и Клайд остановились рядом. Клайд вышел из машины, Бонни осталась внутри. Хеймер дал знак, рейнджеры из кустов открыли огонь, машину издырявили, в Бонни попало 17 пуль, в Клайда 26. “Ненавижу стрелять в женщин, да еще и сидящих, – пояснил позднее Хеймер, – но, если б мы не убили этих двоих, они убили бы нас”. Сходным образом высказался один из шестерки, Тед Хинтон: “У нас с ней был роман. Жалко, что я ее убил. Она мне нравилась”.

В машине Бонни и Клайда был обнаружен целый арсенал, включая автоматы, винтовки и пистолеты. Непонятно откуда немедленно набежали зеваки. Они тут же полезли в машину; окровавленное платье Бонни изрезали на сувениры, кто-то отстриг прядь волос, тоже в крови, Клайду пытались отрезать левое ухо и указательный палец на правой руке – тот, которым он нажимал на курок. Рейнджеры были оглушены собственной пальбой и вмешались не сразу. Население городишки с двух тысяч за сутки увеличилось до двенадцати. Тела Бонни и Клайда в голом виде были выставлены на всеобщее обозрение. И вот интересно: помните похищенную ими Софи Стоун, у бойфренда которой угнали машину и потом стали их в ней катать, а после выбросили? Софи Стоун служила в похоронной конторе, готовила трупы к церемонии прощания, и Бонни, узнав об этом, ей сказала: ха-ха, ну, может, ты мне еще послужишь. И что же вы думаете? Именно Софи Стоун выпало готовить ее к погребению! Выходит, Бонни все-таки была поэт и обладала неким даром предвидения.

Но это еще далеко не самое увлекательное в их посмертной истории.

Бонни и Клайд хотели, чтобы их похоронили вместе, но семья Клайда воспротивилась. Его похоронили рядом с Баком под той самой надписью – “Ушли, но не забыты”. А мать Бонни похоронила ее отдельно, хотя неподалеку, и сделала на могиле надпись: “Как цветы становятся краше благодаря солнышку и росе, так и этот старый мир становится ярче благодаря ребятам вроде тебя”. Ну что ж, не поспоришь. Значительно ярче.

5

Никакую мораль из этой истории не вытащишь, хотя попытаться можно. Ну, например: народ очень любит, чтобы у него был преступный герой, но еще больше любит сдавать, закладывать этого героя и резать его на сувениры. Все с наслаждением следят за одиссеей Бонни и Клайда, но с замиранием сердца ждут, когда их поймают или застрелят. И еще, конечно, отсюда следует одна довольно нестандартная мысль. Не думаю, чтобы даже сценаристам фильма – в котором эта история как раз прочитывается – она приходила в голову. Но смотрите: у Бонни и Клайда все получалось, пока они не спали вместе, пока не любили друг друга. И Клайд ее действительно не любил, пока она не обварила кислотой ногу; вот тогда, заботясь о ней, он впервые почувствовал в себе нечто человеческое, и секс у них начался позже, и как только началась между ними любовь – так удача и начала изменять им. Потому что, если любишь, ты всегда уязвим, и Клайду с какого-то момента уже неинтересно было убивать. Он честно надеялся, что они с Бонни заживут когда-то нормальной жизнью.

Бонни-то с самого начала всё понимала. У нее были неплохие стихи и даже баллада о Бонни и Клайде. Она хорошо, мрачно придумана. Дорога сужается, она все темней и темней… И вся жизнь устроена мрачно, и влюбленные обречены, пока не станут как Бонни и Клайд. Потому что мир всегда беспощаден к другим, не таким, хотя и к обычным он беспощаден. И тогда у вас есть один путь: превратиться в Бонни и Клайда, потому что тогда у вас перед смертью будет хоть вспышка чего-то необычного. Так Бонни это себе рисовала.

Конечно, все это не более чем самоутешение красивой, влюбчивой и глупой бабенки не без поэтического таланта, которой некуда деваться. Потому что дорога сужается, а небо темнеет.

Но вот какие-то загробные возможности у них, видимо, есть, что породило миф о проклятии Бонни и Клайда. Мало кто из их преследователей умер своей смертью. Шериф Хендерсон, который, собственно, и передал Хеймеру координаты будущей засады, погиб в автокатастрофе, ему было чуть за шестьдесят. Генри Метвина приговорили к смерти, заменили пожизненным, шесть лет спустя помиловали, потом еще пару раз ненадолго сажали за пьяное вождение, а потом вдруг 19 апреля 1946 года, тридцати шести лет от роду, он в состоянии сильного алкогольного опьянения шел вдоль железнодорожных путей, и кто-то или что-то толкнуло его под поезд. Заговорили, что кто-то мстит за Бонни и Клайда, и забыли. Вспомнили, когда шестнадцать месяцев спустя таким же образом погиб его вообще-то непьющий отец. Но поскольку очевидцев не было и никто никого не подозревал, то эта версия так и заглохла.

Все участники великолепной шестерки тоже умерли довольно рано – кто погиб, кого настигли болезни; всех пережил Хинтон, которого Бонни, по его признаниям, любила. Он-то и заявил в 1977 году, оставшись последним из команды Хеймера, что Айвен Метвин, папаша, давал свои показания недобровольно, что его вынудили, потому что церемониться было некогда: Бонни и Клайда следовало остановить любой ценой. Это не очень сильно смещает фокус их истории, но, по крайней мере, снимает с Метвинов упрек в возможном предательстве: они не предавали, их заставили, было чем шантажировать.

Бланш ослепла на один глаз, отсидела шесть лет, вышла под тайный надзор полиции, в 1940 году получила предложение выйти замуж от Эдди Фрейзора и приняла его; дружила с братом Клайда и сестрой Бонни, часто ездила с ними на рыбалку. С ее слов была записана книга о путешествиях