Он опускает руки на мою спину, резко выдыхая над моей головой, поставив подбородок на макушку.

— Не благодари меня, Яра. Я ещё работаю над тем, чтобы заслужить от тебя такие слова, — шепчет в ответ, и я понимаю, что в данный момент Вадим эмоционально уязвимый.

Такой разный… С каждым новым днём он открывается мне по-новому и не перестает быть удивительным.

— Но ты всё равно гадёныш, — прыснула я в его грудь.

— Ты даже не представляешь насколько, — игриво отвечает парень, опуская руку на мою задницу, легко, едва ощутимо похлопав.

Но как бы мы друг друга ни пытались утешить и отвлечься от мыслей о Гордееве, в сердце снова поселилось беспокойство и страх. Всё возвращается в исходную точку, и это пугает больше, чем неожиданно выживший муж.

Бежать вечно невозможно.

— Итак. Раз мы выспались и у нас впереди такое длинное утро, предлагаю перейти сразу к делу! — заявляет Вадим таким тоном, будто собирается… — Пробежка. Через пятнадцать минут выходим. Собирайся.

Пробежка? Какая ещё пробежка?!

Часть 14. Только он

Три недели спустя…

Сегодня я ощущаю бешеный прилив сил и игривый азарт. Иначе перегнать Вадима Волкова на утренней пробежке невозможно… Он просто не услышал моего приближения из-за наушников, зато его лицо очень смешно вытянулось в неподдельном удивлении, когда, перегоняя парня, я показываю ему язык.

— Умница. У тебя хорошая физическая выдержка, — сегодня Вадим крайне щедр на похвалы, а ведь в тренировках он настоящий тиран с неиссякаемой энергией.

Конечно, если тренироваться каждый день результат заметен мгновенно, к тому же есть с чем сравнить. Например, первый день и адские три километра, которые я даже не смогла добежать, а медленно сдыхая, повалилась на обочину, в снег.

Вадим был недоволен, мягко говоря. К пробежкам быстро прибавились дополнительные физические упражнения…

А вообще, всё дело в том, что Волков вбил себе в голову собственную идею-фикс, и стал изнурять меня разными… Играми. Так он их называет, подходя ко мне с хитрым волчьим оскалом, спрашивая: «новая игра и новые правила, готова?».

Когда он это сделал впервые, я была измучена мыслями о брате. Я говорила с ним всего три раза и каждый разговор заканчивался громким скандалом. На четвёртый раз позвонил отец. Это стало для меня эмоциональным надрывом, из-за чего я пролежала целый день в слезах, пробуя разобраться в своих решениях и поступках.

Моя семья требовала выйти из тени и вернутся домой, а у меня не было ни сил, ни желания покидать это место. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, и Вадим помогает мне в этом лучше, чем кто-либо.

Несколько раз я брала телефон, но боялась позвонить Андрею, и это отравляло меня морально. И как только в моей голове начинали крутиться сложные, запутанные и негативные мысли, они сразу же меркли, когда рядом появлялся Вадим с новым интересным развлечением в запасе.

— Выпусти пар. Силой. Покажи мне, на что ты можешь быть способна, — заявил он, удивляя меня таким требованием. Вадим тогда вырвал из моих рук телефон, поднял на ноги и привёл в центр гостиной комнаты. — Давай!

Я уже давно поняла: чтобы не делал Вадим, всё это имело смысл, поэтому пыталась с ним не спорить.

— Как я должна это сделать? — на языке уже млела мольба о пощаде и возможности вернуться в уютную постель, продолжая унывать и пытаться подавить собственную жалость к самой себе.

— Твой брат должен был научить тебя защите. Покажи мне, как ты можешь себя защитить в случае нападения. Просто бей меня, — конкретно ответил Вадим.

— Я не буду тебя бить, — закатила я глаза, не понимая, какая муха смогла укусить Вадима такой холодной зимой.

От какого-либо насилия хотелось держаться дальше, даже если всё это оговорено заранее и не несёт настоящего вреда. Это выше меня.

— Тогда я буду очень настойчиво к тебе приставать, — лукаво заметил парень, потирая свой подбородок, явно в этот момент представляя описанные сцены с нашим участием. — Здесь холодно, и нам нужно согреться. Выбор за тобой какими именно будут наши упражнения, — заговорщицки улыбнулся Вадим и потёр ладони.

— Хочешь остаться с разбитым носом? Начинай! — конечно, я осведомлена о профессиональной подготовке парня, но его самоуверенность подначивала мою решимость.

Я скинула тёплый жилет, позволяя себе свободно двигаться и заплела высокий хвост, настроившись на несколько хороших приёмов, которым была обучена с пятнадцати лет. Слишком давно я не давала силовой отпор, и, наверное, уже привыкла считать себя связанной и обездвиженной жертвой.

Мой порыв разукрасить Вадима кончился тем, что я десяток раз приземлилась на мою тощую задницу. Несколько раз я оказалась лежащая «звёздочкой» у ног самодовольного Волкова, который медленно стал читать мне лекцию. Он явственно показал мне, насколько я слаба, когда, вспыхнув от злости, утомляла себя барахтаньем и совсем бессмысленными бросками в его сторону.

Вадим не прекращал болтать о технике и нюансах защиты, даже когда я замахивалась кулаком в его нос, а он перехватывает мою руку, толкая и ставя подножку. Раз за разом я падала, закипая от ярости, а он подавал руку, заставляя продолжать.

Едва только закончив свою лекцию, он устроил мне несколько часов каторги, заставив отработать не один коварный боевой трюк.

«В тебе много упорства, но дав слабину даже мысленно, ты уже обрекаешь себя на проигрыш. Вставай. Бей. Убегай. Отбивайся. Прячься. Но никогда не сдавайся» — сказал он по окончании тренировки, когда я жадно прилипла к горлышку бутылки с водой.

Его слова имели смысл, и я поняла, что никто меня не защитит больше, чем смогу я сама. Надеяться можно только на свои силы… Но обрести уверенность в себе так быстро было просто невозможно, поэтому Вадим учил меня сначала подниматься с колен и быть уверенной именно в моих силах.

Наутро все мои желания были о кровати, чтобы лежать на ней не двигаясь, пожалеть себя и злиться на изморившего меня Волкова. Ха! Не тут-то было. Как только Волков вернулся со своей утренней пробежки, только чудом оставив меня этим утром в покое, заставил одеться и плестись за ним в рощу зимнего леса.

Физическая нагрузка сморила меня ещё в самом начале пути, но было слишком интересно, что такого задумал Вадим в очередной раз, из-за чего его глаза так азартно светились, а с губ не исчезала озорная улыбка.

Оказалось, что Волков решил возобновить мои знания о стрельбе и подготовил мишени для отработки техники. Так, по