что я не уберёг тебя, за то, что меня не было рядом, когда я была так нужен, за то, что не защитил, хотя обещал? — С каждым словом его голос становится всё громче, всё беззащитнее, а мои глаза уже наполняются слезами, потому что я не могу сдержать этой боли. — Или ты уехала из-за чего-то другого? Скажи мне, Клэр? Пожалуйста! Ты даже не представляешь, какого это четыре года мучить себя одними лишь догадками! Я хочу знать правду, я заслуживаю её знать! — горячится он, уже буквально крича. — Это всё из-за меня? Ты знала тех людей, которые… напали на тебя? Ты ведь даже не описала их… и мы не смогли их найти.

— Я ненавидела тогда весь мир, а ты просто был рядом, и я выплёскивала эту ненависть на тебя… ты в этом не виноват, это просто… трагедия, случайность, — говорю я, надеясь, что в столь тусклом освещении и на таком расстоянии Джек не видит моих слёз.

— Почему ты сбежала? Почему… бросила меня? Оставила одного со всей этой невыносимой болью?

Я опускаю взгляд в пол, по щекам скатываются слёзы, которые я едва успеваю смахивать рукой и я молчу, потому что не могу ему ответить, хотя Джек прав, он имеет право знать правду, но… эта бессмысленная правда причинит ему боль и разве плохо, что я хочу его от неё уберечь?

— Не молчи, — раздражённо ходя из одной стороны в другую, говорит Джек, и я слышу в его голосе злость, но я не осмеливаюсь поднять на него взгляд. — Я не мог думать, Клэр, не мог дышать. Я ждал, когда ты вернёшься. Потому что ты была всем. Ты была всем для меня! — Я вздрагиваю, потому что Джек уже кричит, но я всё ещё не смотрю на него, я лишь чувствую, как вновь и вновь разбивается моё сердце. — Нет, я так больше не могу, — нервно усмехаясь, выдыхает он и идёт к двери, которая находится прямо позади меня, он хочет уйти, и я понимаю его, у Джека есть на это полное право, я бы тоже разозлилась и ушла.

Но… Джек идёт не к двери, а ко мне… потому уже через секунду я чувствую его губы, накрывающие мои, я чувствую его обнимающие меня за талию руки, я чувствую его тепло и всю нашу с ним боль. И от неожиданности, я делаю несколько шагов назад, а затем упираюсь в стол.

И я должна бы оттолкнуть его, должна отстраниться, но я едва успеваю заметить, как отвечаю на неожиданный поцелуй, как обнимаю Джека за шею, как поддаюсь ему, как наслаждаюсь его обжигающим моё тело прикосновениям, по которым невыносимо скучала всё это время.

И это не сладкий поцелуй влюблённой пары, не страстный поцелуй наполненный желанием, этот поцелуй наполненный пылающей болью, страданиями, тоской друг по другу и всем нашим прошлым. Этот поцелуй разрывает мне сердце и в тоже время он залечивает его, он наполняет меня теплом, наполняет меня светом, наполняет жизнью. И впервые за все эти четыре года я почувствовала тепло в сердце, я почувствовала, как заживают раны.

Я обнимаю Джека, притягивая его ближе к себе, я касаюсь его волос, чувствуя тепло его тела, чувствуя его быстрое сердцебиение и я касаюсь его, не веря, что это он, что он так близко ко мне, что он со мной, что это он мой Джек и, что он рядом.

Он вдруг поднимает меня, и уже через секунду я чувствую, как Джек садит меня на стол, а затем снова целует в шею не переставая обнимать меня, подбираясь под мой свитер.

— Нет, — выдыхаю я, чувствуя, как сильно сбилось дыхание и Джек замирает. — Мы не можем! — с сожалением или же скорее с нежеланием качаю головой я и опускаю глаза не в состоянии вынести на себе сверлящий меня взгляд Джека. — Я обручена! А у тебя семья, жена, сын! — Я вновь чувствую подступающие к глазам слёзы, потому что прямо сейчас мои слова ломают меня же изнутри, потому что прямо сейчас вся моя душа и всё моё сердце тянется к человеку напротив.

— Не отталкивай меня, — шепчет Джек, заставив меня взглянуть на него. — Ты вернулась… — с измученной улыбкой выдыхает он, придерживая мой подбородок, чтобы я не отворачивалась. — Все эти четыре года я не забывал тебя ни на минуту, и ты вернулась, и я больше я не собираюсь тебя терять…

Глава 32

Я всё ещё чувствую его тёплые и крепкие руки, обнимающие меня за оголённую талию, я чувствую, как его ладонь задевает мой шрам от моих когда-то сломанных рёбер. Тогда мне знатно досталось… три сломанных ребра, одно из которых сломалось в нескольких местах и мне делали операцию — хирургу пришлось извлекать осколки. У меня уже ничего не болит, если только надавить, но шрам… хоть небольшой, но остался.

Джек всё ещё смотрит на меня, он всё ещё заставляет меня смотреть на него и не отворачиваться. И мне очень тяжело это даётся. Его слова… его взгляд… Джеку было также больно, как и мне и я не понимаю… он любит меня? Любит даже после того, что я сделала?

— Знаешь… — выдыхает Джек, опустив взгляд, — Адам говорил мне, что со временем станет легче, что вся эта боль уйдёт, уступив место нашим светлым воспоминаниям, — поднимает на меня взгляд Джек и по всему телу проходятся мурашки, и я не думаю, что от холода. — Тогда почему же мне тебя до сих пор так не хватает?

Джек выдерживает на мне взгляд, он хочет, чтобы я ответила, но что я могу ему сказать, если сама задаюсь подобным вопросом? Но его слова… ни трогают меня до глубины души, они проникают в самые глубокие раны в моём сердце.

— Джек, — уперевшись ладонью в его грудь, останавливаю его я, когда он вновь наклоняется, чтобы поцеловать меня. — Нельзя… мы не можем… мы не должны.

— Но ты не хочешь отталкивать меня, — вновь заставляет меня посмотреть на него Джек. — Я тоже тебе не безразличен, я чувствую это, Клэр, — берёт меня за холодную руку он и подносит к своим губам, не сводя с меня пристального взгляда. — Я чувствую тебя, — выдыхает Джек и подносит мою ладонь к своей груди, и я чувствую его неспокойное сердцебиение. — Вернись ко мне, Кларисса.

Я едва ли не теряю сознание от его слов, но, кажется, всё же перестаю дышать.

О чём он вообще говорит? Что с ним