Ах, простите, - вежливо извинился гражданин. -Вот, возьмите, - он протянул старый, со стертой позолотой, бинокль. - Хотел в антракте догнать вас и отдать, да вот не успел, пришлось конец пропустить.

- Спасибо, - я автоматически поблагодарил его, опасливо беря бинокль.

Когда я уже сбегал вниз, тот перегнулся через перила и крикнул:

- Чем все кончилось?

- Финалом!

У меня не было ни малейшего желания вступать с ним в контакт, и я помчался дальше вниз и лишь перед самой дверью до меня донеслось его задумчивое:

- Ага.

Теперь бежать просто и прямо. Раз так все мерзко устроено - черт с ними, с документами. Разве паспортом здесь спасешься? Будто перед прыжком в воду я набрал побольше воздуху и шагнул в фойе.

* * *

В фойе царила шумная театральная суета. Кто пристаривался в очередь, кто присел отдохнуть на диванчик, а кто спешил перекурить в туалете. С разных сторон доносились восторженные возгласы, меткие замечания об игре актеров, общие одобрительные кивания головой. Впрочем, там, поближе к вожделенным одеждам, где шустро орудовала тетя Варя, зрительский энтузиазм уже спал, и там все больше позевывали, а кое-где уже и поругивались. Длинная людская очередь, словно ископаемое чудовище, медленно окуналась головой в суетливое море обыденной жизни.

Я выставил, как на показ, бинокль и побежал вперед обгоняя неповоротливого монстра. Что же, раз ничего не произошло, то надо жить дальше, а без документов все-таки это неудобно.

- У меня бинокль, - я нагловато посмотрел в глаза чудовищу.

- Пожалуйста, пожалуйста, - интеллигентно ответила голова.

Старуха с готовностью приняла волшебный талисман и, отдавая мой плащ, прибавила:

- Ну вот, а ты не хотел брать бинокль, тапереча раньше всех до метро дочапаешь, а там и домой - на боковую, счастливчик.

Я демонстративно проверил содержимое карманов - все оказалось наместе, и паспорт, и записная книжица. Черт, подумал я , а ведь за билет-то я не платил.

- За билет как расплатиться? - спросил я, конфузясь, у старушки.

- Какой тебе еще расплаты надобно? Иди, отдыхай пока.

На улице по-прежнему стояла мерзкая октябрьская слякоть. Я поднял глаза к небу: желтое пятно - далекий отсвет городской жизни на облаках поблекло. Город отходил ко сну. Мне стало холодно и одиноко. Я поежился, согревая бока локтями. Боже мой, пронеслось в моем изболевшемся мозгу, ну вот, опять жизнь, опять бесконечное, беспросветное одиночество.

- Один, навек один, - прошептал я в темноту.

- Дха! - донеслось из-под руки.

Кулповский меморандум

Честно говоря, поначалу я даже не мог представить - каким образом мне удалось попасть на закрытое заседание столь ответственной комиссии. Я ехал с работы. Обычный маршрут - пешком, метро, автобус... Стоп - до автобуса дело не дошло. Метро, очень длинный пролет, потом вроде моя станция, светлое фойе... Я вышел (почему-то один). После, как во сне, как-то вдруг, очутился в круглом конференц-зале. Черт, - еще подумал я, - метро и конференц-зал, похоже на сон. Именно я сразу подумал про сон. Заснул, думаю, наверное в метро. Работа у меня ночная, астрономическая. Не высыпаюсь. Но тут сообразил - раз я думаю, что это сон, так, значит, точно не сон... Но вскоре я перестал мучиться сомнениями. Мое внимание полностью переключилось на происходящее вокруг.

Я сразу понял, что это конференц-зал, хотя по форме и не обычный. Но все остальное было точно, как в нашем институте - плотно составленные ряды кресел (так что не пройти), огромная черная доска в дубовой раме, залатанная в нескольких местах, носившая следы отчаянной борьбы докладчиков с непишущим мелом. В общем, все довольно обычно. Все - кроме докладчика и слушателей. Вот это были лица! Собственно, лиц-то и не было, по крайней мере не у всех. В зале сидело - чуть не сказал человек - штук сорок каких-то существ, очевидно, внеземного происхождения. Многообразие форм говорило о собрании каких-нибудь галактических наций (в чем я незамедлительно убедился). Был и президиум. За огромным столом, покрытым чем-то зеленым, кроме председателя, который отождествлялся по огромному гонгу, стоявшему напротив, восседали двое членов президиума, похожих на доисторических саблезубых тигров, как их рисуют в палеонтологических музеях.

Над президиумом свешивался кумачовый транспарант: "ПРИВЕТ УЧАСТНИКАМ VII АССАМБЛЕИ ГАЛАКТИЧЕСКИХ СООБЩЕСТВ ПО БОРЬБЕ С КОНТАКТАМИ". В зале царила приподнятая атмосфера, характерная для тех симпозиумов, конференций, школ, ворк-шопов, на которых выступления четко регламентированы, а продолжительность рабочих заседаний и перерывов на кофе и чай подобрана в правильной пропорции.

Как только я появился в зале, ко мне подкатил один из организаторов. Учтиво поприветствовав, что-то вроде: "Ай эм вери глэд ту си ю" (при этом повилял хвостом) - спросил: "Вы земнянин?". Я на всякий случай согласился. Он отвел меня к креслу, на котором лежала перфокарта с надписью "Забронированя для представитиля Земноводных". Земноводных было написано именно с большой буквы.

Забавная сценка произошла, когда мы пробирались к отведенному для "представитиля Земноводных" месту. Хвостатый организатор протискивался между рядами, повторяя на украинском языке: "Звыняйтэ, звыняйтэ..." Это, признаться, меня удивило: почему на украинском? Но еще больше я удивился тому, что сидевшие в моем ряду участники, вставая, дружно отвечали на том же украинском: "Будь ласка". Вдруг наше продвижение приостановилось. "Звыняйтэ, - говорил хвостатый, - Стенд ап, будь ласка". Однако, существо не шелохнулось - оно спало. Мой провожатый повторил просьбу, и подергал того за плечо. Сидевший, наконец, откликнулся, просипев, что он, мол, уже давно стоит и что понятие "сидеть" напрочь отсутствует в повседневном лексиконе его народа, да и лишено смысла в общефилософском аспекте. Провожатый растерянно посмотрел на меня:

- Извините, пожалуйста, за задержку. Ну действительно, как можно требовать, чтобы человек встал, если он не сидит и сидеть в принципе не может? Вот пылесос, например, его тоже не посадишь...

Хвостатому, видно, понравилась эта тема и он начал ее развивать, но тут стоявший сидя как-то весь скукожился и мы протиснулись в образовавшийся проход. Инцидент был исчерпан.

Я уселся, разглядывая перфокарту. В ней не было ничего необычного. Мне это стало почему-то неприятно. Я еще раз перечел надпись над президиумом в составе председателя и двух саблезубых тигров. Потом огляделся вокруг. Рядом сидело элегантное существо, явно женского рода. Было слегка душно, и она размахивала перфокартой как