Шрифт:
Закладка:
4.3. Проблема нестабильности лексем
Бывает, размышляешь над этимологией какого-нибудь слова, отталкиваясь от наличного его облика, а потом оказывается, что слово разрушено, в исходном своем виде корень был совсем другой… Например, есть числительное два — а есть порядковое второй, и они очевидно от разных корней, т. е. корня «два» в нем нет. Но эта идея ошибочна, потому что греческое слово, близнец нашего, звучит как dheutera, и здесь «два», разумеется, есть, как и второй корень, tur (один). Вообще в любом языке слово «второй» переводится как «один и еще один», так что наше «два» происходит тоже от единицы — dum (m > v). Приведу еще пример. В молдавском слове «кот» (локоть) корня практически нет, потому что слово «сломано». Чтобы понять это, достаточно посмотреть на серию: локоть — leg (нога, анг.) — рука. Получается, молдавское кот — обломок русского локоть.
Еще пример. Название цветка василек невозможно не связать с каким-нибудь фольклорным персонажем по имени Василий. Однако сопоставление с испанским названием того же цветка azuleyo заставляет в этом усомниться. Слово azul на испанском означает синий и соотносится с лазурь и марийским луз (сине-зеленй цвет). Получается, испанское название цветка происходит от его синего цвета. Но в испанском утеряна начальная сонорная [l], а в русском она заменена на [в] согласно правилу l > v.
Вот как опасно бывает опираться на нынешний облик слова.
4.4. Другие словообразовательные гнезда
Группа слов, которые родственны корню mar*, не сводится, конечно, к приведенным в таблице. Таких слов очень много. Но даже если бы ми привела их все, они составили бы лишь каплю в море слов. Можно взять другие форманты с универсальным значением вода-земля и убедиться, что они также образуют серии, сгруппированные в соответствии с указанными принципами и подверженные примерно тем же мутациям. А значит, в истоке евразийской культуры лежат не меньше 3–7 языков тех племен, которые смешались в незапамятные времена. Найти их можно по тем же ключам: дерево, огонь, земля, вода.
Учитывая, наряду с мутациями звука [m], всевозможные трансформации [r], в следующей таблице мы сгруппировали ряд лексем, в которых проявляются эти мутации. Для исходного корня mar* это будут мутации второго уровня. Как видим, в таблице есть пустые гнезда. Это говорит, скорее всего, не об отсутствии форм, но о лакунах в собранных нами материалах. Тем не менее, видно, что формулы и в этом случае работают.
В таблице не разобран вариант с исходным корнем mam*. Между тем, такой корень существует: мум — свеча (тур.), Вавилон и Египет в старых источниках называют Мамиль, пом на молдавском — дерево, пумн — кулак. То есть корень вполне укладывается в принятую нами парадигму. С меной m > n он дает такие распространенные дериваты, как man (человек, анг.), mountain (гора, анг.), manus (рука, лат.).
Таблица 4. Мутации второго уровня для корня mar*
Еще несколько примеров серий, не вошедших в тематические блоки:
кудо (дом, карел.) — зид (крепость, молд.) — здание — четате (крепость, молд.) — чит (забор, тур.)
пугк (все, саам.) — кук (гора, мар.) — кукиш — кокошник — кош (прыщ, молд.) — куча — шишка
wood — кыдеж (комната, мар.) — кудо (дом, вепс.) — хата — чадыр (палатка, тур.)
Мак — мех — мосор — мушкь — мешок — пух — пушной — кух — кожа
4.5. Мутации звука [l]
Заметим, что приведенные формулы не выводят нас на согласный [l]. Между тем, он в избытке присутствует в начале очень старых слов ИЕ языков, в мифологической ономастике древних культур (азиатская богиня Лилит, славянский бог Лель, скандинавский Локки, греческая богиня Латона и др. Очень интересна история слов с корнем lal. Он несет в себе громаду смыслов. Почему мы называем маленького ребенка «ляля»? Нет, это не звукоподражание, как и в случае слов «мама», «папа», «люлька». Маленьких детей, по поверьям, приносит аист. А знаете, как зовется аист на греческом? Leleka. В этом смысле аист представляет богиню мать, Лелю (в славянской мифологии ей отвечает Лель) или Лилит. Мы уверены, что в прошлом таится целый пласт культуры, связанный с поклонением этой фигуре, причем она связана с горами. Недаром у нас есть глагол «люлять» (качать, белор.). Девушку в Молдавии называют «леля», а в Албании — nena (результат мутации l > n), сравним с украинским ненька (мать), русским няня, тюркским ана (мать), чувашским нана. Есть множество цветов с подобным названием: лаля (тюльпан, молд.), лилияк (сирень, там же), лилия, причем в английском lily у названия есть определенная коннотация «белый, светлый цветок», греческое louloudhia означает в целом цветы. Вторая коннотация (высокий) следует из того, что аист — птица длинноногая. Мутация lila — viva (жизнь, испан.) дает нам третью коннотацию корня — жизнь. Итак, корень lal* связан с высотой, светом, жизнью. Действительно, в индуизме есть родственное понятие «лила» (божественная игра, творение).
[l] — очень хрупкий звук и легко теряется, если стоит в начале слова. Тогда из lal мы получим Илиос (солнце, греч.). Эл — божественная сила во всех древних религиях. Цвет его — алый, что значит «светлый, сияющий» (лишь позже значение прилагательного сузилось). При мутации l > v «Илиос» превращается в «Велес». Этот бог в некоторых славянских летописях описывается как Солнце: «Вот Влес восходит в своей золотой колеснице…»
Поскольку есть целая констелляция слов, образующих паттерн вода-земля-дерево огонь, в которых главную роль играет этот звук, видимо, он — один из формантов в ряду уже описанных. Так, лумь на языке саамов — лес, лу на эвенкийском — дерево, лумина на молдавском — свет, лея на карельском — река, лурги на эвенкийском — гореть, рум на булгарском — холм. Есть здесь и части тела: лапа, например, или лоб, и числительные: лу на языке саамов означает первый, ло на марийском — число десять. Посмотрим, какие мутации дает этот звук, и какие лексемы сохранились в ЕА языках. Переходя
