Саша сидела на скамейке у подножия старой башни, вдыхала аромат цветов, тающий в июльском зное, и смотрела, как оживает долина.

Нежный яд Тосканы давно проник в ее кровь, она использовала каждый приезд в Италию, чтобы сбежать в Кастельмонте хотя бы на несколько дней, здесь она чувствовала себя счастливой, даже просто сидя на смотровой площадке с видом на окрестности.

Все больше и больше автомобилей, грузовиков, автобусов сновали внизу, на широкой дороге, ведущей в Сиену. Несколько человек прогуливались по полям с собаками.

А вот тот пожилой синьор, судя по виду издалека, приехал посмотреть на свои подсолнухи. Его поле ярко-желтым клином врезалось в нежную, несмотря на июль, зелень рощи и берегов небольшой речки Эльзы.

Вроде и река-то – ручеек, перепрыгнуть можно, и не видно ее в зарослях ивы, за сухой высокой травой, – а дала имя всей долине.

Дальше, за зеленой рощей и подсолнухами, – оливковые деревья и виноградники. Кьянти – знаменитый на весь мир регион – совсем рядом. Но местные виноградники – тоже территория кьянти. И вино местное не хуже дорогих, раскрученных марок с красным петухом на этикетке. Саша даже предпочитала местное вино маркам известного консорциума.

Саша спустилась по узкой тропинке в поле, своим обычным утренним маршрутом, к ближайшему холму, откуда открывался потрясающий вид на башни, стены и крыши древнего города.

Встречные здоровались, желали доброго утра, собаки радостно махали хвостами. Из оливковых рощ доносились голоса. «Интересно, что они делают в роще в июле, – подумала Саша, – сухие ветки обрезают?»

– Осторожно – гроза надвигается! – предупредили две женщины и махнули рукой в сторону, за дальние холмы.

Небо действительно темнело, и свинцовые тучи приближались на глазах.

– Спасибо! – махнула в ответ Саша и заторопилась в город. А над холмами уже засверкали молнии, зарокотал где-то далеко гром.

Саша еле успела вбежать в маленький бар на центральной улице…

– Бокал кьянти, пожалуйста.

– Рекомендую, – достал бутылку бармен, – «Кьянти Дьяволо». Вернее, дьявольского ручья. Так оно называется, – поспешил он объяснить в ответ на изумленный взгляд девушки.

Гром раздался уже близко.

Бармен открыл бутылку, и темное вино полилось в бокал. Тут от удара грома содрогнулись стены, и ливень стеной накрыл город. Молнии сверкали не переставая. Знаменитая тосканская гроза показала себя во всей красе.

– Ну-ну, – покачала головой Саша, – дьявольское кьянти, говорите?

Гроза стихла так же неожиданно, как и началась, умытые улицы сверкали под яркими лучами солнца, листья на деревьях вспыхивали бриллиантами, а над долиной, над холмами и полями выгнулась огромная радуга. Любуясь всей этой красотой, Саша чуть не опоздала к назначенному времени.

– Ну, наконец-то! – встретил ее Альфредо у дверей мастерской. – Пошли, я позвонил, нас уже ждут. Синьор Анджело местный историк, он, по-моему, наизусть знает все архивы этой долины, и у него точно есть вся информация о той давней истории. И вообще он классный синьор, тебе понравится.

* * *

Этот дом, выкрашенный веселенькой розовой краской, был давно знаком Саше. Заставленные цветами окошки, резная дверь с красивым не то грифоном, не то еще каким зверем, давно ей нравились. Сказочный пряничный домик, каким-то чудом затесавшийся в компанию строгих средневековых строений.

Дверь открыла невысокая темноволосая молодая женщина, сразу расцеловавшая в обе щеки и Альфредо, и Сашу.

– Знакомься, – представил ее Альфредо, – Симона наша известная художница, у нее здесь, на первом этаже, мастерская.

Симона – яркая, красивая, с копной темных кудрей, сама была бы идеальной моделью для художника, это именно тот образ итальянки, который возникает у любого человека при мысли о юге Италии. Казалось, что в ней слишком много всего яркого, ошеломляющего, но это придавало ей особую красоту.

– Пошли, вы ж не ко мне, вы к моему отцу, – улыбнулась Симона.

Саша, все еще под впечатлением от роскошной художницы, несмело вошла в комнату, куда из небольшого холла вела дубовая дверь.

В комнате был полумрак, ставни закрыты, и на столе уже стояла бутылка вина – золотистое, тягучее vinsanto. Оно играло в свете лампы в бокалах Роберто и пожилого худенького синьора, сидящих за столом. Хозяин замка помахал вошедшим.

Сашу представили, синьор – звали его Анджело – церемонно поцеловал ей руку, а девушка уже не могла оторвать глаз от книжных полок вокруг:

– Боже мой! Это же старинные книги!

Старик улыбнулся и, подойдя к полкам, наугад вынул пару книг и передал в дрожащие руки Александры.

– Смотри – вот это XV век, это XVII… я их всю жизнь собираю, а до меня мой отец и мой дед…

Саша потрясенно листала страницы…

– И вы их вот так храните, дома, и мне в руки даете?

– Книги должны жить, их надо читать, листать. Нельзя, чтобы они покрывались пылью за стеклом в музеях, – ответил Анджело. – Я рад, что моя дочь унаследовала эту страсть. Но вы же не за этим пришли. – Он уселся в кресло и налил себе еще вина.

– Анджело… помнишь, ты рассказывал историю о последней смертной казни здесь, в долине? – Альфредо передал бокал Александре и налил себе.

– А-а… помню… – старик вздохнул, – а почему вы вдруг заинтересовались? – Он взглянул на стремительно пустеющую бутылку, встал, достал с полки новую, а заодно поставил на столик блюдо с жесткими, словно сухари, тосканскими печеньями – бискотти, которые полагалось размачивать в вине, а иначе зубы сломаешь.

– Да вот, – кивнул Альфредо, – Алессандра собирает всякие истории этих мест, ей будет интересно…

Старик пригубил вино:

– Да вы пейте, пейте, рассказ долгий…