— И я не возражаю, — поддержала мать. — Но не спеши — присматривайтесь, общайтесь.

— В общем, — подвёл итог Виктор, — как сама решишь, с тем и будешь. Мы с матерью вмешиваться не станем.

— Опять всё Стеше! У неё-то снова хорошо, а у меня? — не выдержала младшая. — Я тоже хочу встретить пару, тоже хочу любви и свиданий! За что ты меня наказал?

— Это было не наказание, а превентивная мера, — ответил альфа, останавливая машину. — Вот мы и дома. Так, щенки, — сыновьям, — переодеваться и в распоряжение Сергея. Два дня отдыхали, пора навёрстывать. Валя, ты к себе?

Мать кивнула.

— Стешу забери, пусть помогает.

А затем повернулся к Серафиме:

— Идём в кабинет, объясню тебе кое-что с глазу на глаз!

— А переодеться?

— Это ненадолго. Идём!

«Луна, что он ещё придумал?» — раздражённо подумала Серафима.

— Садись, — волк кивнул на стул. — И слушай.

Сима заняла указанное место и выжидательно посмотрела на отца — ох, сдаётся ей, ничего хорошего её не ждёт.

— Я люблю тебя, дочь. Что бы ты себе не надумала, люблю наравне со Стешей, с Димкой и с Никитой, — начал альфа. — Но ты меня огорчаешь чаще, чем другие волчата. Это не значит, что ты плохая, просто ты ещё очень молода и не всегда умеешь вовремя остановиться. А я не всегда успеваю помочь или подсказать.

Сима от удивления замерла, а от следующей фразы отца едва не поперхнулась

— Тебе нравится этот волк, Артём.

— Да ты что? Вот ещё?! Он меня раздражает! — взвилась волчица. — Я его видеть не могу!!!

— Он. Тебе. Нравится, — припечатал Виктор Нижнедольский. — Не перебивай, сначала дослушай. Но волк выбрал не тебя, а сестру, поэтому ты ревнуешь и с трудом себя контролируешь. К сожалению, я не сразу это понял, иначе оставил бы тебя дома.

— За что?!! — слёзы брызнули из глаз, в носу защипало.

Как несправедливо!!! И он ещё говорит, что любит её так же, как других детей!

— Я хочу добра и тебе, и Стеше. Волка нельзя поделить, понимаешь? У Артёма с твоей сестрой всё налаживается, ты, увы, лишняя. И чтобы ты не сделала то, о чём потом пожалеем все мы, чтобы не помешала сестре, я был вынужден держать тебя рядом. Прости, что испортил выходные, но ты должна понять — у меня не было другого выхода. Не устраивать же при чужих или, того хлеще, при Стефании, тебе выволочку? Теперь мы дома, я точно знаю, что никто нас не услышит, поэтому могу объяснить всё прямо.

Волк приблизился к съёжившейся дочери и присел перед ней. Теперь их глаза находились на одном уровне.

— Он не твой, Сима.

— Он мой потенциальный! — всхлипнула волчица.

— Но он не нашёл отклика, понимаешь?

— Мама говорила, что выбирает самка! — Сима стиснула оборку платья. — Я… Мы с моим зверем выбрали Артёма!

— Так бывает, — ласково ответил отец, — не всегда притяжение совпадает. Стеша тебя опередила. Но это не её вина и не твоя. Так получилось, понимаешь?

— Но пока они не обменялись метками, всё ещё можно изменить!

— Вот этого я и боялся, — вздохнул волк. — Сима, ты не оставляешь мне выбора! Пойми, это уже не твой волк!

Оборотень выпрямился и навис над Серафимой.

— Властью, данной мне по праву сильнейшего в стае и по праву твоего отца, я запрещаю тебе даже смотреть на Артёма Скульского! Он — чужой волк, запомни это! Детство кончилось, Серафима, пора взрослеть.

Девушка беззвучно плакала.

— Это ради твоего же блага, дочь! И не вздумай поделиться своими чувствами с сестрой! Стеша ни о чём не должна догадываться, иначе мой гнев ты можешь и не выдержать. Поняла?

— Сима всхлипнула и кивнула.

— В среду я уезжаю в Самару, в клан Богарского. Возьму тебя с собой. Ты у меня красавица и рано или поздно обязательно обретешь своего истинного. Ещё со смехом будешь вспоминать свою симпатию к бете Ардарского! Ну, ступай к матери. Да слёзы вытри, ни к чему её огорчать.

Глава 4.

Дни летели — не догонишь.

Стеша не успела оглянуться, как подошла осень.

Верхушки берёз тронуло золотом, за ночь воздух остывал и бодрил по утрам. Ещё немного, и лужи начнут покрываться льдом, а там и снег не за горами!

Скорее бы!

Когда стало понятно, что их симпатия взаимна, а месяц почти ежедневных встреч только укрепил в этом, они решили обменяться метками.

— Но не сейчас, — остановила порыв волка Стефания, — а как только земля покроется белым пухом. В первое полнолуние зимы.

— Почему именно в это время? — изумился Артём. — Столько ждать!!!

— Что такое два месяца? Время пролетит быстро, — возразила девушка. — Пожалуйста, это очень важно для меня!

— Конечно, как ты скажешь, — вздохнул оборотень и улыбнулся. — Я уже представляю, какой это будет бег! Чистый снег, тишина, твоя серебристо-белая Дея и с ней рядом мой тёмно-серый Теро. А над нами полная Луна — мать всех волков. Это будет только наша с тобой ночь! Ночь, полная нежности и страсти! Луна мне свидетель, как же я её жду!!!

— И я, — как заворожённая, произнесла Стефания. — Тебе придётся очень постараться, чтобы меня догнать!

— Даже если я дам фору не в час, как говорится в правилах, а все три, всё равно тебе от меня не убежать! — волк переплёл их пальцы. — А через неделю распишемся по человеческим законам. Если хочешь, можем снять то молодёжное кафе и устроить самую настоящую свадьбу. Как у людей — с шипучим вином, шариками, кортежем и криками «Горько!»

— Нет, не хочу, — улыбнулась Стефания. — Просто распишемся и всё. Эти их дурацкие конкурсы! А выкуп невесты? Никогда не понимала желания человечек выставлять себя в виде товара. Ещё и обёртку подобрать попышнее и подороже, чтобы подруги год обсуждали и завидовали. Родственники напьются, под занавес непременно драка, потом подсчитают расходы и за голову схватятся. А в довершение, через несколько лет молодые «не сойдутся характером», и семья распадётся.

Стеша рассмеялась.

— Какое счастье, что мы не такие! Чтобы другие волки знали, что мы пара, нам не нужны бумаги, не нужно торжество напоказ, не требуется свидетельство о браке, кольца на пальцах. И разводов у нас не бывает, ведь невозможно «не сойтись характером» со своей половинкой! Нет, Тёма, у нас будет всё по нашим обычаям.

— Ты удивительная! — волк обнял подругу и зарылся носом в её волосы. — М-м-м… Я не доживу до первого полнолуния новой зимы!!! Может быть, не станем ждать так долго?

— Тём!

— Ладно-ладно! Потерплю, — мужчина невесомо прикоснулся