разжег огонь в очаге, и Хизаши нарочито повернулся спиной к Мадоке и лицом к теплу. Он не любил холод, не любил сырость, но первыми в списке стояли люди, особенно такие скользкие, как этот деревенский глава Ито.

– Ты странно смотрел на старосту.

Куматани закончил раздувать пламя и теперь пристально изучал Хизаши.

– Он мерзкий. И лжец.

– С чего ты это взял?

– Он специально поселил нас в самой ветхой хибаре, чтобы показать, как в деревне все плохо. А вот сам Ито-сан не бедствует. Как и вся деревня, насколько я могу судить.

Мадока перестал копошиться, раскладывая тонкий вонючий футон подальше от сквозняков, и подошел к очагу.

– А ведь Мацумото прав.

Они переглянулись, и Хизаши нехотя кивнул ему.

– Ограждение.

– Именно, – Мадока пояснил специально для ничего не понимающего Араты, все еще стесняющегося принимать участие в общих обсуждениях. – Забор вокруг деревни довольно новый, построен на совесть, ворота крепкие, а караульные больше похожи на солдат, чем на крестьян.

– Откуда у бедной деревеньки столько средств на охрану, да и зачем она им понадобилась? – продолжил Хизаши. – Разве не лучше было бы потратить деньги на тот же рис для всех голодающих?

– Но зачем деревенскому главе нам лгать? – удивился Кента.

– Чтобы выпросить скидку?

– Оплату все равно берем не мы, а люди из местного управления Дзисин, так что давить на жалость нет смысла.

– Может… – вдруг подал голос Арата и смущенно замолк.

– Говори уже, смелее, – подбодрил его Кента.

– Староста мог и не лгать о бедности. Просто… Ограда вокруг деревни могла быть нужна из-за угрозы войны или… Или если деревенские готовились защищаться от чего-то другого.

Мадока ударил кулаком по раскрытой ладони.

– Да! А потом у них не вышло, и они пригласили нас.

Хизаши громко фыркнул:

– А ты не такой идиот, каким выглядишь.

– Ребята, прекратите, – попросил Кента. – Мы должны быть командой, в этом смысл задания, которое нам поручили.

– Я бы предпочел работать в одиночку, – ответил Хизаши. – На крайний случай, тебя бы вполне хватило для подстраховки.

– В одиночку работают только мастера, а мы и года не отучились.

Разговор прервался стуком в дверь. Куматани впустил в дом юную девушку с завернутым в узел бэнто.

– Меня зовут Ито Марико, – она низко поклонилась, не поднимаясь с колен, – отец послал меня накормить вас и ответить на вопросы. Пожалуйста, спрашивайте.

Горячий рис гораздо больше интересовал Мадоку, нежели детали загадочных событий в Суцумэ, и он голодным взглядом уставился на Кенту.

– Хорошо, – кивнул тот, – сначала поужинаем. Марико-тян, присоединишься?

Она замотала головой, и пока они раскладывали рис по глиняным мискам, с любопытством изучала колдунов, о которых наверняка слышала много пугающих историй. Ее взгляд нет-нет, да останавливался на шее Куматани, которую оборачивала нитка агатовых бусин. Вероятно, в женских глазах это делало Кенту интересным, и Марико терзалась от любопытства и одновременно стеснения. Хизаши больше по вкусу были ее неподдельные эмоции, нежели переваренный рис, утративший весь свой вкус. Разве что саке было отличным. Марико подсела к нему поближе и подлила еще.

– Вы приехали из столицы? – спросила она. – Вы видели сёгуна? Какой он?

– Вообще-то наша школа… – начал Кента, но Мадока подмигнул ему и выпятил грудь перед красавицей.

– Сёгун лично хвалил нас… нашу школу за защиту невинных людей от сил зла.

– Значит, вы и императора видели! А правду говорят, что наш тэнно[15] давно мертв, а на его месте сидит деревянная кукла?

Марико простодушно распахнула глаза, внимая каждому слову Мадоки, так что тому сделалось стыдно за свое наглое вранье.

– Ну… Да нет, живой он вроде.

Кента многозначительно кашлянул в кулак и улыбнулся зардевшейся девушке.

– Сёгун далеко, а беда всегда близко. Расскажи-ка нам, что у вас тут в деревне творится?

Марико побледнела, и в помещении будто бы даже похолодало, хотя огонь жарко полыхал, и от очага шло ровное успокаивающее тепло. Запах сырости начал отступать под его напором, лишь за опущенными ставнями единственного окна монотонно шуршал дождь. Сасаки Арата боязливо обернулся через плечо, но это всего лишь скрипела ветхая крыша. Марико сложила ладони на коленях и вздохнула.

– Сначала в доме семьи Танака дети стали жаловаться, будто бы по ночам кто-то хватает их за ноги. И правда ведь поутру синяки находили. Жуть такая, наверняка проклятие какое-то, или демоны пристали.

– У вас есть поблизости святилище ками или буддийский храм?

– Святилище… Да, было святилище, только туда не ходит давно никто.

– Это плохо, – покачал головой Кента. – Ками будут защищать землю и людей до тех пор, пока те о них помнят и приносят дары. Иначе можно вместо покровителя приманить что-нибудь нехорошее.

– На намоленном месте пусто не бывает, – значимо добавил Мадока. – Эх вы, деревня…

Хизаши сидел ближе всех к очагу и лениво крутил в пальцах пустую пиалу. Пришедшие с ним люди хоть и изрядно раздражали, не зря попали в лучшую школу оммёдо во всей Ямато. Совсем уж дураками они не были и могли мыслить здраво. Фактически люди сами создавали добрых ками – любой, даже слабенький, ёкай может вознестись до уровня божества-покровителя, если люди будут поклоняться ему и приносить подношения. Но возможно и обратное. Если забросить святилище или осквернить его, ками может обернуться акумой – мелким демоном, зловредной нечистью по-простому, а там уже и до демона недалеко.

– Люди ничему не учатся, – пробормотал он, поставил пиалу на пол перед собой и спрятал холодные руки в рукава просторного хаори, только вот теплее не стало, ведь дорогая пурпурная ткань давно и безнадежно промокла.

– Так что там дальше? – вернулся Кента к делу.

– Потом та же напасть и у семьи Сато приключилась, – ответила Марико. – Самый младший ребенок едва не задохнулся во сне, отец сам видел следы длинных пальцев на его шейке.

– Эти семьи родственники?

– В Суцумэ почти все друг другу дальние родичи.

– Это все?

– Нет, господин. Самое страшное случилось в последней семье, Сакума. Жена его была на сносях, и вдруг увидела, как из стены появляется жуткая рука и тянется к ее животу. От ужаса бедняжка занемогла и разродилась раньше времени мертвым младенцем. Потому отец и послал гонца за помощью.

Хизаши история не впечатлила, и он украдкой посматривал за реакцией товарищей. Мадока насупился, Арата поежился, а Кента поджал губы.

– Утром мы проведаем семью Сакума.

– Я вас провожу.

– Не нужно. Деревня не Киото, мы как-нибудь сами. Заодно осмотримся.

Лицо девушки просветлело.

– Вы будете колдовать?

– Пф, – вырвалось у Хизаши. – Простите.

– У нас свои методы, – ушел от ответа Кента. – Уже поздно, тебе лучше вернуться домой,