А потом на пол оборота - а то и на целый - будет избавлен от этих страданий…

Инквизитор буквально выполз из своей каморки в большую переднюю комнату, которая ему заменяла и гостиную, и кабинет, и библиотеку. Пережитое не отпускало его - тело гудело, рубашка промокла от пота, а по конечностям пробегала дрожь.

Пошатываясь, мужчина дошел до бочонка с вином и налил сразу целый кубок. И залпом выпил. Он терпеть не мог этого состояния! Но терпел. И боль постепенно затихала и сворачивалась змеиным клубком где-то в глубине.

Только недавно заработанные раны еще саднили.

Киану очень хорошо помнил, как их получил. Но ни Света не помнил, кто его выходил.

Только то, что едва выкарабкался из переделки с тварями, влил в себя крепкую настойку, чтобы хоть как-то остановить распространение отравы, и поскакал в поисках укрытия или помощи…

И провал.

А спустя двое суток он очнулся на незнакомом постоялом дворе, с уже вылеченными порезами от когтей. И хозяева этого двора не смогли толком ответить ни на один вопрос.

Пресветлый устало потер лицо и собрался сменить промокшую от пота рубашку, но почувствовал…Тьму-у. В прямом смысле. Вот кого он еще терпеть не мог! Ведьм. Которые всегда были не вовремя. И новый, совершенно идиотский закон. Устанавливающий, что каждое заведение, в котором обучались пресветлые, перешедшие порог детства, должно быть отравлено присутствием темных.

Его академию это бедствие пока обходило стороной. Очень уж далеко они расположились от столицы. Двое возможных преподавательниц просто не доехали, еще двое - убрались прочь в первый же оборот. Эти, как он полагал, исчезнут еще раньше.

Белобрысые, бледные, немощные на вид… Они совсем не подходили для этого места. И это место не подходило им. Видимо, пришли сообщить ему об этом.

Инквизитор быстро натянул на себя камзол, заправил все еще влажную рубашку, закрепил перевязь с мечом. Комнату осмотрел - нет ли следов его слабости.

Тут же раздался довольно уверенный стук. И вот вроде бы голова у него не болела больше, но от этого стука что-то внутри сотряслось. Он открыл дверь рывком и уставился на двух ведьм на собственном пороге. Те - на него.

Дожились...

Светлые волосы стянуты в причудливые косы, на бледных лицах - румянец от холода. И смотрят решительно. И молчат.

Какое-то время они так еще постояли. Никто первым не заговаривал. И явно же ведьмы молчат не потому, что слово сказать боятся - из принципа. Только инквизиторские принципы еще принципиальнее!

- Мама, - хрустальными льдинками вдруг звякнул голосок. Маленькая ведьма обращалась к той, что побольше, но продолжала смотреть на него, не отрываясь. На инквизитора. И он был готов искру отдать, что на простодушном якобы личике мелькнула в этот момент насмешка, - Я думала гостеприимство - оно и у пресветлых гостеприимство. А здесь принято оставлять ведьмочек замерзать на пороге?

- Это не самое худшее, что инквизиторы с ведьмами делали, - если бы старшая белобрысая - Эва Танья, он помнил имя из письма! - не отреагировала столь быстро и с совершенно безмятежным лицом, они бы точно услышали, как скрипнули его зубы.

“Приби-ить бы”, - проныло что-то внутренее, врожденное…

Но внешне мужчина остался невозмутим.

Выдохнул гнев и отступил назад, преувеличенно широко распахивая дверь. Если уж что и делать с наглыми ведьмами, так лучше не на виду у леса.

Мать с дочерью зашли внутрь, аккуратно потопали маленькими ботиночками, стряхивая грязь на его полы, а потом одинаковым жестом распахнули темные плащи, под которыми обнаружились неожиданно яркие платья с вышивками и шелковыми поясами.

Определенно, приукрашенным темным эта глухая местность не подходила.

Вот только они оказались другого мнения.

Ведьма Танья задрала высоко острый подбородок - выше это ее не сделало, она едва ли доставала до его плеча, но все же, все же… И бросилась в разговор как в бой: не на жизнь, насмерть! Каждый словесный выпад - как удар клинком. Только и пресветлых учили биться с детства...

- Наш дом нам не подходит!

- Ну еще бы…

- Вы обязаны предоставить нам другое жилье!

- Я обязан предоставить то, что имеется в наличии...

- Там слишком холодно и слишком много дыр, в которые проникает ветер!

- ...а также дрова для отопления и материалы - почините, что надо.

- У нас нет ни нормальных кроватей, ни шкур, ни простыней!

- Условия у нас суровые и не каждому подходят, понимаю…

- Кормить нас тоже не слишком-то рвутся - а печь ту растопить невозможно, сломана она!

- … поэтому готов предоставить сопровождающих и повозку…

- Хорошо что в Совете это предусмотрели и внесли в договор соответствующий пункт!

- ...чтобы вернуть вас в город… Что?!!

- Что?!!

Они уставились друг на друга в полной мере осознавая последние сказанные фразы.

- Что это? - раздался еще один… подозрительно невинный голосок.

Теперь оба уставились на маленькую ведьмочку, которая внимательно изучала лежащий на боку винный бочонок и кубок рядом с ним.

Изучала - то есть выковыривала маленькими пальчиками пробку. И если она это сделает - все вино окажется на полу.

- Ничего, милая. Просто некоторые пресветлые пьют с самого утра.

- Ничего! Но, в любом случае, это ничего - мое! А я не давал позволения свое трогать!

Они со старшей ведьмой заявили одновременно и снова уставились друг на друга. Ведьма - насмешливо. Он - точно взбешенно. Кровь понеслась быстрее, в голове гул, лицо ощутимо окаменело - он знал, что такой вот бешеный взгляд и выражение лица никто не выдерживает. А сейчас даже не специально его состроил, все получилось естественным путем.

Только результата это не дало.

- Я понимаю, что вам нечем… но все ж попробуйте понять, - кивнула в сторону бочонка, ничуть не испугавшись, ведьма. Весьма непрозрачно намекая на его мыслительные способности и злоупотребления, - Мы не собираемся снова пускаться в путь через все королевство. А значит останемся здесь. И договор, подписанный с Советом инквизиторов - а он явно главнее вас - нам в этом поможет.

Она достала этот самый договор и ткнула тонким пальчиком в какие-то строчки.

Глава всмотрелся… и ничего не понял. Что там было такого, что стоило внимания? Но признаваться в этом не стал. Еще не хватало невольно подтвердить ее глупые предположения…

- Ну и что? - оперся на стену - на самом деле ноги паршиво держали - и скрестил руки на груди. И посмотрел на эту