– Да мне, в принципе, все равно, можешь не оправдываться. Главное, что ты дома. Мы уже подъезжаем, минут через пять будем.

– Мы?

– Я и Матвей, ты ведь не забыл, надеюсь?

– Нет, конечно, жду.

Андрей сидел на невысоком трехногом табурете за кухонным столом и, как зачарованный, наблюдал за пластичными движениями Риты, разливающей кипяток по икеевским чашкам.

– Сливки в холодильнике рядом с вискарем, если нужно.

– Не откажусь, тебе тоже?

Он молча кивнул, затем сделав первый обжигающий глоток и заговорил.

– Сейчас сестра звонила, она заедет, племянника привезет. Я обещал посидеть с ним до вечера.

– Мне, наверное, лучше уйти?

– Нет, что ты? Думаю, вы поладите. Я это просто к тому, что часов до семи нам вряд ли удастся вдвоем побыть.

– Пустяки. А племяннику сколько лет?

– Десять почти, он славный парень.

Раздражающие трели дверного звонка визгливо наполнили квартиру. Рита забежала в спальню.

– Надо хоть одеться поприличнее.

Андрей направился к входной двери, предварительно засунув пепельницу в выдвижной ящик гарнитура.

– У тебя гости? – спросила Катя, едва скинув с плеч черное пальто, пропитанное мглистой осенней сыростью. При всей своей миловидности эта невысокая молодая блондинка всегда сохраняла выражение лица, свойственное скорее наемному убийце, чем матери-одиночке.

– Да, Рита моя… подруга, – он повернулся к Матвею, – иди пока в комнату, включай приставку, я кое-что новое прикупил на днях. Ты оценишь.

Заинтригованно шмыгая носом, белобрысый мальчуган с топотом скрылся в дверном проеме.

– Будешь кофе?

– За мной машина только в одиннадцать подъедет, так что минут пятнадцать есть.

Они прошли в кухню, и пока Андрей возился с чайной посудой, сестра скользила по нему ненавязчивым сканером серых глаз.

– У тебя все хорошо? А то выглядишь, мягко говоря, не очень.

– Да, все в порядке, – он решил умолчать о странных событиях накануне, – перебрал видимо вчера.

– Не налегай так, сам понимаешь – генетика. А как с дипломом дела?

– Тему выбрал – профессиональная деформация и ее влияние на синдром эмоционального выгорания. Сейчас вот анкеты сортирую с ответами. Только у меня складывается впечатление, будто эти мерзавцы друг у друга списывали.

– Ну, знаешь ведь, как это бывает. К таким штукам на работе мало кто серьезно относится, тут еще и мышление типа: а вдруг не так отвечу и премии лишат?

– Скажешь тоже. Впрочем, я нашел выход из ситуации – буду личные встречи проводить и уже сам по итогу опросники заполнять.

– Только не удивляйся, если результат не слишком-то поменяется. Коллектив без слухов и сплетен – это сказки для соискателей.

– Это ты мне как профессионал говоришь?

Катя молча допивала кофе, но, несмотря на молчание и кружку, скрывающую больше половины лица, даже аккуратные брови ее говорили: моим словам можешь верить.

– А у тебя что нового?

Девушка уже собиралась ответить, но телефонный звонок не дал Андрею получить последние новости из мира промышленного шпионажа. Уже стоя в прихожей и завязывая узлом шелковый шарф, она посетовала, что не успела познакомиться с его подругой, и дала наставления по поводу Матвея.

Рита, выйдя из спальни спустя минуту после ухода сестры, не сильно расстроилась, узнав, что знакомство с семьей Андрея переносится на неопределенный срок. Зато она мастерски избавилась от неловкости в общении с незнакомым ребенком, схлестнувшись с Матвеем в бесконечной череде виртуальных поединков. Да так лихо, что Андрею пришлось отдирать от экрана этих кибер-дуэлянтов около часа. Позже она с полным энтузиазмом поддержала ритуальную развлекательную программу, включающую посещение кинотеатра и развлекательного комплекса на самом верху айсберга из стекла и бетона, кем-то по недомыслию названного торговым центром.

По завершению дня, крайне увлекательного для десятилетнего торнадо и его неутомимой погонщицы, возвращаемый в лоно семьи мальчик сокрушался, что у него самого нет девушки, которая с удовольствием разделит с ним все веселье, и от души завидовал Андрею. Рита пообещала, что постарается найти ему подходящую подружку, когда он немного подрастет, а пока сама с удовольствием составит ему компанию, скажем, на следующих выходных. Ее знакомство с Катей вновь отложилось, поскольку Андрею позвонил Филин.

– Ничего не хочу знать о твоих планах на вечер, но Света горит желанием устроить у меня дома вечеринку на наши четыре рыла. Так что пожрите что-нибудь – дома у меня хоть шаром покати, и пулей к нам. Да и мне с тобой поболтать есть о чем.

С таким напором ребятам было не совладать, а потому они стали решать, где бы им поужинать.

Выбор пал на «Трюфель»: симпатичное во всех отношениях кафе неподалеку от берлоги Филина. Сидя под ажурным светильником в окружении картин, стимулирующих слюноотделение, Андрей с аппетитом поглощал второй по счету кусок вишневого пирога, заливая его чертовски хорошим капучино. С еще большим аппетитом он проглатывал забавные истории и просто хаотичные факты из биографии Риты, под вечер разговорившейся не на шутку. Но прервать сладкоголосый поток сознания все же пришлось, поскольку организм его не в состоянии был сдерживать выпитый уже почти литр прекрасной на вкус жидкости. Справив нужду, он встал у зеркала, обрамленного кованой, и пристально вгляделся в отражение, подставив руки под горячую, отдающую хлоркой воду. Амальгамный двойник смотрел на него красными глазами: уставший, все еще немного похмельный, но счастливый до чертиков.

В голове состоялся диалог с самим собой.

– Ты же понимаешь, что счастье не бывает вечным?

– Отстань.

– Это просто поток нейромедиаторов и гормонов, свойственный влюбленному человеку. Даже не заметишь, как быстро это пройдет.

– Я сказал: отстань!

– От меня-то ты отмахнешься, а от того парня из сновидения?

– Я не хочу сейчас об этом думать.

– А о странностях прошлой ночи тоже? Ведь ты же загривком чуешь, что тот тип в капюшоне не просто так тебя запугивал…

Бежевая дверь туалетной комнаты отворилась, и на пороге возник грузный мужчина с выражением смертельной усталости на усатом лице. Андрей поспешно ретировался, оборвав душевные метания.

В «Трюфеле» они просидели чуть больше часа. Он расплатился, приятно удивленный «танцам со счетом» в исполнении Риты. Так любил выражаться Филин, описывая ситуацию, в которой оба участника свидания пытаются взять на себя финансовое бремя, бесконечно повторяя: «Я оплачу», «Нет уж, позволь, я!».

Их длинные косые тени, скользящие рука об руку, вылизывали щербатую кромку бордюра, присыпанную пыльной пожухлой листвой. Сама погода, стервозная обыкновенно в это время года, благословила их на пешую прогулку длинной в четыре квартала теплым по осенним меркам безветрием. Заглянув по пути в алкомаркет, Андрей галантно предоставил выбор сегодняшнего социального камертона даме сердца. Рита со словами: «Мы же надираться в хлам не собираемся?» в два легких движения сняла с верхней полки в винном отделе пару бутылок крепленого португальского. Бархатный вечер черным колпаком накрывал почти идентичные дворы, слепленные из серых панелек, стоящих на отвоеванной еще в семидесятых у леса территории.