вражду между династиями. Александрия, Антиохия и Пергам заменили Спарту, Афины и Фивы, и раскол продолжился. Если попытка Селевкидов представляет реальный исторический интерес, то тем, что это была единственная попытка эллинизма сорганизоваться в унитарную империю на манер империй Персидской и Римской.

Очень скоро Греция и Рим узнают, что потеряли, позволив погибнуть Селевкидам. В 64 г. до н. э. эллинизм в Иране уступил место парфянской реакции, а в Сирии — арабскому проникновению. А в Малой Азии с приходом Митридата Евпатора наступила «ахеменидская» реставрация, захватившая собственно Грецию и создавшая угрозу для Рима.

Глава 2. Рим и восточный вопрос

1. Римское завоевание

Двойственная личность Митридата Евпатора. Наследник Ахеменидов. Филэллин

Не имея никакого представления о крупных азиатских проблемах, римляне после победы при Магнезии (190 до н. э.) предоставили азиатской македонской империи самостоятельно справляться с реакцией местного населения. Но когда они аннексировали в Малой Азии Пергамское царство (130 до н. э.), их точка зрения начала меняться. Римская республика помимо своей воли стала наследницей македонской традиции, и в этом качестве ей пришлось выбирать: отказаться от всех своих восточных владений или распространять свою власть вдоль до крайних пределов духовного распространения эллинизма. И в этот момент за эллинизированными областями Западной Анатолии римляне натолкнулись на страну и монарха, остававшихся, под поверхностной эллинизацией, откровенно «варварскими» в том смысле, какой вкладывали в это слово греки и римляне: с Понтийским царством и его правителем Митридатом Евпатором.

Митридат происходил из знатной персидской семьи, представители которой при Ахеменидах занимали различные высокие должности в Малой Азии. Воспользовавшись анархией, вызванной братоубийственными войнами между преемниками Александра, Митридат I, прозванный Ктистом (Основателем) (302–266 до н. э.), провозгласил себя независимым царем в Понтийской Каппадокии (280 до н. э.). Иранизм, частично покоренный первыми Селевкидами, нашел убежище в новом царстве, защищенном высокими грядами Понтийских Альп и расположенном в стороне от основных дорог, по которым передвигались эллинистические армии. Персы по происхождению, Митридаты стремились ими и остаться, хотя бы только для того, чтобы сохранить престиж в глазах населения, все еще ослепленного воспоминаниями об Ахеменидах.

Герой династии Митридат VI Евпатор (121–63 до н. э.) происходил из этого рода персидских сатрапов, но матерью его была селевкидская принцесса. Его изображения на монетах и бюсты отражают эту двойную наследственность, странную амальгаму грубости и утонченности, варварства и культуры, чувственной страстности и ясной рассудочности. В пышных анаксиридах[48], в тиаре на голове, он выглядит настоящим персом, носит имя персидского бога, приносит, согласно обрядам магов, жертвы на костре, дым которых возносится к небесному царю Ахурамазде, но в то же время он приносит дары в эллинские святилища и хвастается тем, что является новым воплощением Диониса, он искушен в греческих литературе и искусствах[49]. Не вызывает ни малейшего сомнения, что для истории он является новым наступательным вариантом Дариев и Ксерксов, устремившихся к Эгейскому морю. Но как и все восточные монархи его времени, не исключая и парфянских Аршакидов, и даже более того, он умел выставить себя филэллином. Пусть его филэллинизм был лишь весьма поверхностным слоем лака, не важно, потому что современники, даже сами греки, дали себя этим обмануть.

Впрочем, именно благодаря своей внешней эллинизированности Митридат Евпатор сумел завести так далеко свою попытку иранской реставрации. А начал он свой путь в большой политике как покровитель эллинизма на северном побережье Черного моря. Греческие колонии Херсонеса Понтийского или Босфора Киммерийского, нынешнего Крыма, то есть дорийский город Херсонес к юго-западу от Севастополя, ионические города Феодосия, Пантикапей (Керчь) и Фанагория (на крайней оконечности Таманского полуострова) чуть ли не ежедневно подвергались угрозе нападения со стороны племен внутренних скифов, а за ними находилось сарматское племя роксоланов[50]. Царь Перисад V, последний представитель местной греческой (или греко-фракийской) династии Спартокидов, обратился к Митридату за помощью (110 до н. э.). Тот за четыре похода своих армий отогнал скифов (110–107 до н. э.). А поскольку в ходе войны Перисад погиб, Митридат остался царем Босфора Киммерийского (107 до н. э.). Спаситель эллинизма в этих краях, победитель скифских орд, с которыми прежде не смогли совладать ни Дарий, ни полководцы Александра, он сумел привязать к себе эти племена, равно как сарматов и языгов[51], обитавших в Южной Украине, и даже бастарнов, германский народ, населявший современную Молдавию, которые все поставляли ему наемников. На западной стороне Закавказья он аннексировал Колхиду (Мингрелию и Имеретию) и порты Диоскурию и Фаселис — прежние ионические колонии, — где впоследствии строился его флот.

Затем Митридат занялся объединением под своей властью Малой Азии. Сначала он посадил своих ставленников на троны Вифинии и Каппадокии (90 до н. э.), но затем вступил в конфликт с римлянами. Его первая война против них была отмечена одними победами. Он изгнал римлян из их «провинции Азия», то есть из Фригии, Мизии, Ионии и Карии, а также с островов Лесбос, Хиос и др. Всего за один день по его приказу в Азии было вырезано 80 тысяч выходцев из Италии.

Армии Митридата не только оккупировали Кикладские острова, но и высадились в Греции, где афинская демократическая партия, боровшаяся против партии аристократической, поддерживаемой Римом, встретила их как освободителей. В этом году (88 до н. э.) македонское завоевание было стерто настолько — невероятный реванш со стороны беглецов при Гранике, — что на Акрополе разместился «персидский» гарнизон, причем под аплодисменты афинян. Недалек был, казалось, тот час, когда весь эллинистический Восток соединится под одним скипетром и царь Понта растворится в Великом царе.

Римляне раздавили эту новую ахеменидскую империю в зародыше. Сулла, поставленный во главе легионов, изгнал понтийцев из Афин (1 марта 86 г. до н. э.), затем разгромил их при Херонее (весна 86 г. до н. э.) и Орхомене (весна 86 г. до н. э.). Митридат, отброшенный в Азию, согласился отдать все свои анатолийские завоевания и удалиться в родовое владение Понт (Дарданский мир, август 85 г. до н. э.).

Война возобновилась, когда римляне, опираясь на завещание последнего царя Вифинии, аннексировали эту область (74 до н. э.). Митридат попытался бороться за нее, но был изгнан (лето 73 г. до н. э.) Лукуллом, одним из лучших римских полководцев, который вторгся в собственно Понт. Лукулл рассеял понтийскую армию при Кабире (Никсаре) (72 до н. э.) и заставил Митридата бежать к царю Армении Тиграну. В 69 г. до н. э. Лукулл овладел Синопой, главным понтийским портом и любимой резиденцией Митридата, а затем вторгся в Армению, 6 октября 69 г. до н. э. разгромил армянскую армию под Тиграносертой[52] и захватил столицу. Однако честь покончить с обоими царями досталась его преемнику