Сегодня, выйдя из дома, я увидела черный кроссовер, поджидавший меня у двери. Водитель опустил стекло, когда я подошла к машине.

– Мисс Риччи? – спросил он.

Я кивнула.

– Меня зовут Боб. Мисс Вольф послала меня.

Хотя Кэт и предупредила, что пришлет за мной машину, я все равно не сразу решилась в нее сесть. Несколько мгновений я просто стояла на тротуаре, а в моем сознании мелькали кадры из программы «Эн-би-си: Дата». Вдруг если я сяду в этот кроссовер, меня похитят и продадут в рабство или еще что? Но потом в голове зазвучал голос Катрины: «Ее папа вроде как миллиардер, он управляет каким-то огромным бизнесом по добыче устойчивой энергии в Европе. Типа солнце, ветер, дождь…»

И я села в машину.

Мы ехали в полной тишине. Это слегка раздражало. Не припомню, чтобы когда-нибудь я ехала в такси, и водитель не проболтал бы со мной всю дорогу. Я стала смотреть в окно на проносившийся мимо город. Мы проехали через Бруклин, по Бруклинскому мосту, выехали на Магистраль Франклина Д. Рузвельта, и Боб высадил меня прямо на Пятой авеню – у входа в отель «Плаза».

Он вышел, чтобы открыть мне дверь. Я заколебалась, и он, заметив мои сомнения, сказал: «Комната 2040».

Я вылезла из машины и посмотрела на высившееся передо мной здание отеля. Каждый его сантиметр дышал роскошью и атмосферой старомодного Нью-Йорка, словно в «Великом Гэтсби». Когда я перевела взгляд на вход, женщина в костюме улыбнулась и проводила меня до одной из вращающихся дверей. «Добро пожаловать в “Плаза”, – сказала она.

Я никогда раньше не была в «Плазе» – и, если честно, ни в одном дорогом отеле, лобби оказалось еще более элегантным, чем я воображала, опираясь на сведения, почерпнутые из «Один дома – 2». Я медленно прошлась туда-сюда, стараясь все рассмотреть. Там было так много людей: одни ели и пили в баре, другие регистрировались на стойке администратора, а еще там бродили толпы туристов, которые, так же, как и я, жадно вглядывались в каждый сантиметр здания. «Двадцать-сорок, двадцать-сорок», – повторяла я сама себе шепотом, чтобы не забыть номер комнаты Кэт.

Я подошла к лифту и нажала кнопку «вверх». Прежде, чем я успела что-либо сообразить, я уже была в позолоченной кабине лифта вместе с десятком других людей. «Какой этаж?» – спросил меня кто-то. «Двадцатый», – ответила я.

Я гадала, каково это будет – работать с Кэт. Может быть, я наконец сумею что-то написать. Может быть, мое имя будет упомянуто под материалом и другие редакторы попросят меня написать мою собственную статью. Я начала грезить наяву о том, как встречаю звезду в лобби роскошного отеля, такого же как «Плаза», и беру у нее интервью для главной статьи номера.

Из мечтаний меня вырвал лифт, остановившийся на двадцатом этаже; я вышла. По сравнению с высокими, украшенными канделябрами потолками лобби, потолок в коридоре производил чуть ли не давящее впечатление. «Двадцать-сорок, двадцать-сорок», – мысленно повторяла я, шагая по длинному пустому коридору, мимо бесконечной череды комнат, пока не остановилась в самом его конце напротив люкса Кэт.

Я постучала. Подождала пару минут, испытывая некоторую неловкость, и постучала еще раз. А затем рассмеялась сама себе, когда заметила кнопку звонка. Я нажала. Через несколько мгновений дверь распахнулась с громким щелчком, и в дверном проеме возникла Кэт. С забранными в высокий хвост волосами, одетая в серые кашемировые спортивные штаны и такой же свитшот, она выглядела непривычно обыденно, но при этом, каким-то непостижимым образом, ей удавалось и в спортивном костюме быть не менее загадочной, чем в модном платье.