Глава 4

Мы с Алексеем сражались. Я могла ранить тварей, отрубить лапу или хвост, но не могла нанести последний удар — не хватало силы в руках, чтобы пробить толстую шкуру.

Как только Алексей понял мою слабость, мы перегруппировались. Я выступала впереди, наносила удары и отступала, а парень добивал раненых тварей. В таком тандеме мы сражались около часа. Я едва стояла на ногах, руки тряслись, Алексей дышал натужно и харкал кровью, но пока держался.

К Семёну мы не оборачивались — боялись потерять концентрацию, но я чувствовала, как бьётся его источник, знала, что он жив. Мой дар из прошлой жизни очень помог — не нужно было тратить время на диагностику, ведь зов показывал мне всех в этой пещере, не скрытых умением или артефактом.

Недобитые твари резко схлынули, отступили. Явно получили приказ. Где же этот вархов менталист, что до сих пор не показался? Мы переглянулись с Алексеем и приготовились к последнему бою. Мы оба понимали, что не сможем убить всех. А если вдруг случится чудо, нас добьёт тот, кто их привёл.

Тишина оглушала. После звуков битвы и звона мечей она звучала гулко. Свистящее дыхание Алексея подсказало, что я не оглохла. Твари спрятались от того, кто шёл к нам за их спинами. Если даже менталист боится его настолько, что отозвал тварей, то что остаётся нам?

Мой громкий выдох разнёсся по тоннелю, отразился от стен и вернулся ко мне.

Перед нами появилась морда. Оскаленная и совершенно не идентифицируемая. Но это не самое страшное. Эта морда принадлежала живому существу. Живая тварь среди призванных менталистом увров.

Она была живой.

А следом за ней шагали другие разломные твари. Разных видов и разных размеров. Определённо вожак. Вожак стаи живых разломных тварей разных видов.

Такого я ещё не видела за обе своих жизни. Никогда. Ни разу.

Мой взгляд наткнулся на изучающий прищур вожака. Оценивал и просчитывал. Это плохо. Это очень-очень плохо. Хитрая тварь. Какого же он размера? Одни только глаза больше моих ладоней.

— И чего ты ждёшь?

Спросила я у вожака, склонив голову к плечу. Мы мерились взглядами, повторяли движения друг друга.

Я начала игру, игру за жизнь с тем, кто мог бы стать моим соратником, другом и защитником. Мог бы, если бы мой дар распространялся и на животных, но, к сожалению, это было не так.

— Чего ждёшь, тварь? Добивай или уходи! Ну же!

С такими существами можно только так. Покажешь слабость — сожрут. Покажешь агрессию — разорвут. Покажешь, что равен — тогда есть варианты.

«Маленькая. Слабая. Уродливая… кто ты?».

— Яра, — ответила я на голос в голове. — Меня зовут Яра.

«Своя? Чужая? Не понятно».

— Не своя и не чужая. Другая.

Вожак не понимал длинных слов и предложений. Я решила говорить на его языке. И плевать, что Алексей Наумов таращится на меня круглыми удивлёнными глазами, а позади охает Семён.

Плевать.

Выжить. Вот что важно.

Выжить и выбраться отсюда на своих ногах, а уж потом разбираться с последствиями.

«Жизнь? Выход? Помогу».

Я чуть не осела на пол от облегчения. Он поможет. Поможет! Вожак не станет нас убивать и выведет нас к выходу. Это ли не счастье? По моим щекам потекли слёзы, я шмыгнула носом и счастливо повернулась к тому, с кем билась плечом к плечу. Мы спасены, мы выжили!

Алексей не разделял моей радости. Он-то не слышал ответа вожака. А со стороны всё выглядело так, словно я действительно умею повелевать тварями, или сама призвала их. Чтобы что? Получить долг жизни? Пленить двух идиотов, что попались в чью-то ловко подстроенную ловушку?

Будь я действительно менталистом, мне не понадобилось бы запугивать молодняк и таскаться по пещерам — имперская служба безопасности давно затащила бы меня в отдел, заставила подписать кучу бумажек и повесила на меня десяток клятв.

Менталисты всегда шли служить императору. Без исключений. Поэтому я и удивилась, когда поняла, что здесь именно увры. Или на наш род точит зуб кто-то из службы безопасности, или у нас тут гуляет неучтённый менталист. Для первого варианта слишком мелко. Второй вариант возможен, но тогда за этим отщепенцем стоит кто-то очень влиятельный, раз уж нашлись учителя для незарегистрированного менталиста.

— Помоги другу подняться. Мы уходим, — буркнула я недовольно. Вытерла слёзы и протянула Семёну его родовой меч. — Благодарю за доверие. Меч возвращён владельцу.

Дальше мы шагали по пустым тоннелям. Вожак передвигался впереди абсолютно бесшумно. Когда мы отставали он замедлялся, а потом снова ускорял шаг. Шорохи до нас не доносились, скрежет когтей по камню не преследовал. Мы шли в вязкой тишине, где каждый боялся сказать хоть слово. Боялся нарушить эту иллюзию безопасности.

Семён ковылял уже более уверенно, но я видела, что ему больно. Всё же мой энергетик не способен зарастить раны, несмотря на добавление бениты. Регенерация усилилась, парень не умер, но для полного излечения далеко — тут нужен хороший целитель. Алексей упорно молчал, сжимал губы и кривился при взгляде на меня.

Плевать. Мы живы. Мы выберемся.

Я чутко улавливала впереди жизнь вожака, вела парней по следу и почти ощущала на лице морозное дыхание гор. Там впереди явно был выход. Когда Алексей почувствовал то же самое, он резко повернулся ко мне, смерил нечитаемым взглядом и зашагал быстрее, таща бедолагу Семёна почти волоком.

Вожак резко вильнул в сторону где-то впереди и… исчез. Словно растворился, или скорее уж затаился. Да, живые твари способны на такое, в отличие от увров. Вожак проводил нас к выходу и спрятался. Закрылся от всех, даже от меня. Интересное умение, мне бы такое тоже не помешало.

Чем ближе мы подходили к выходу из пещеры, тем мрачнее я становилась. Там в тёмном тоннеле, пропахшем сыростью и кровью тварей я не думала о своём возвращении домой. Теперь же… теперь надо было решать.

Отец не простит мне того, что я выжила, и тем более не простит, что я вытащила возможных свидетелей его поступка. Отречься от рода я не могу. Стать бесправной в мире, где решают связи и родовые дары — самоубийство.

Проще было остаться и лечь умирать рядом с недобитыми тварями.

Вернуться?

Я обещала Ярине, что найду виновных в смерти её матери, виновных в её смерти. Но я прекрасно понимала, что отомстить не смогу. Просто не смогу забрать чью-то жизнь. Всё, что у меня было