работы для удовлетворения нужд общины, отгородившись от всех соблазнов и корыстей внешнего мира. Взамен Св. Бенедикт велел монахам соблюдать устав из семидесяти трех глав, где рассказывалось о том, как жить по правилам христианской жизни и как вести монастырские дела. Руководящей заповедью для первого и всех последующих монастырей была вышеупомянутая заповедь «молитвы и труд». Если монахи не спали и не молились, значит, они должны были предаваться трудам. Помимо сельскохозяйственных трудов, стряпни, пивоварения и прочих дел, необходимых, чтобы кормить и одевать братию, работа монахов заключалась и в их научных занятиях.

В то время, когда еще не изобрели печатный станок, книги приходилось переписывать вручную, что было длительным и трудоемким занятием. Монахи кропотливо переписывали труды Аристотеля, Галена и Блаженного Августина. Такое копирование привело к появлению в текстах некоторых изменений, среди которых самым значительным, пожалуй, стало разделение слов интервалами. Это новшество ввели монахи из Килмалкедара, располагавшегося на территории современной Ирландии. Они поняли, что текст читается легче, если слова разделены промежутками, а не образуют сплошное полотно текста. Такого рода новшества неизбежно должны были возникнуть в тех условиях, когда целый класс образованных переписчиков многократно выполнял одну и ту же работу, что поставило многие монастыри в один ряд с важнейшими в Европе школами раннего Средневековья. Помимо монастырей в Мон-текассино и Килмалкедаре, наиболее известны были аббатство Мармутье (основанное в 372 году в Туре, Франция), имперское аббатство Стабло- Мальмеди (основано в 651 году на берегу реки Амблев, территория современной Бельгии), Санкт- Галленское аббатство (основано в 747 году в швейцарском городе Санкт-Галлене), а также аббатство Клюни (основано в 910 году на востоке Франции) — и это лишь несколько выдающихся примеров из множества монастырских школ и скрипториев32.

Недостатком подобной системы образования (если судить с позиции общества в целом), безусловно, была ее «цена» — если человек не принадлежал к аристократии, получить хорошее образование он мог только через монашество, проведя

  Философия и семь свободных искусств Миниатюра из книги Геррады Ландсбергской «Сад наслаждений» (1167–1185)

всю жизнь в аскезе, затворничестве и служении Богу. Для тех, кто не чувствовал в себе призвания к монашеской жизни, Карл Великий в своем покровительстве наукам счел нужным учредить наряду с монастырскими так называемые соборные школы и материально поддерживать их. Школы должны были принимать на обучение всех юношей, кто хотел получить образование. И постригаться в монахи для этого не требовалось. Некоторые выпускники, получившие такое образование, вступали в духовное звание, тогда как другие служили в домах знати или при королевских дворах. Король Англии Генрих I (1069–1135) специально посылал своих придворных в соборные школы именно потому, что хотел иметь при своем дворе образованных людей. Другие же выпускники таких школ начинали работать в сферах, где требовалась образованность, например в торговле или юриспруденции. Среди наиболее известных соборных школ можно назвать Кентерберийскую в Англии; в германоязычных странах — школы в Утрехте, Льеже, Кельне, Меце и Шпайере; на территории современной Франции — ш колы в Шартре, Орлеане, Париже, Лане, Реймсе и в Руане. Школу в Лане, городе на севере Франции, король Генрих I почитал как самую лучшую33.

В XII веке соборные школы перестали быть единственными учебными заведениями, где можно было получить глубокие знания, этот статус у них стали перехватывать университе-ты34. Система университетского образования сформировалась из- за спроса на более строгое и последовательное образование, а также на изучение дисциплин, которые не преподавались в соборных школах. Хотя все основанные в то время университеты преподавали семь свободных искусств, они также предлагали специализированные курсы. Так, Болонский университет со временем стал центром изучения права, тогда как Парижский университет — ц ентром изучения философии. Желающие получить профессию врача отправлялись в Салерно, где медицинская школа существовала с IX века, а на протяжении XI и XII столетий вызывала особый интерес, поскольку в то время в городе стали появляться арабские трактаты по медицине. Университеты предлагали студентам и их семьям больший выбор предметов; вместо того чтобы отдавать сыновей- подростков в соборную школу, родители могли отправить их на учебу в университет, где те разглагольствовали со своими сверстниками об Аристотеле, а по окончании курса возвращались домой подготовленными для службы в любом учреждении, готовом их принять. Мы вряд ли бы узнали в тривиуме и квадривиуме, которые преподавались в университетах Средневековья, современные учебные предметы. Но множество свидетельств указывает на то, что есть среди всего этого и кое- что очень знакомое — это фигура самого студента.

Средневековые школяры пьянствовали, дебоширили и в целом вели себя столь же заносчиво и разнузданно, как сегодняшние первокурсники. И так же, как в наши дни, подобные бесчинства нередко приводили к трениям между буйной студенческой братией и мирными обывателями университетских городков (с их докучными законами).

И тогда университеты, желая оградить своих студентов от полагавшихся по закону наказаний за их беспутства — тем более что это было главное требование богатых средневековых родителей, как, собственно, и современных, — придумали хитроумную уловку: пускай все университетские студенты принимают духовный сан. Таким образом, если они совершали очередную выходку, скажем, сбегали из трактира, не заплатив по счету, как это любили делать студенты Парижского университета, их не передавали в руки местного правосудия, а отправляли в церковный суд. Там вместо сурового наказания им давали разве что символический нагоняй в виде пощечины и отсылали назад на университетскую скамью. Это означало, что каждый средневековый студент формально был духовным лицом, в доказательство чего носил мантию. Откуда, собственно, и возникло выражение town- gown relations — дословно «взаимоотношения мантии и города».

Требование университетов, чтобы их учащиеся принимали духовный сан, означало также, что для женщин Средневековья два главных пути к образованию — поступление в монастырскую школу или университет — были закрыты. И вот в стандартную педагогическую систему ввели труды Платона, Гиппократа, Галена, а также библейский миф о сотворении мира, сама педагогика постепенно систематизировалась, а женщинам по- прежнему отказывали в праве участвовать во всем этом. Решался вопрос о самой природе женской сущности, а нас даже не допускали к дискуссии. Таким образом, большинство средневековых размышлений о женщинах были написаны мужчинами, для мужчин и на основании трудов, написанных тоже мужчинами.

Большинство средневековых авторов, которые обсуждаются в этой книге, получили образование в монастырях или университетах. К светочам средневековой мысли, к чьим трудам мы обратимся, относятся (но не исчерпывают список цитируемых авторов) Константин Африканский (ок. 1020–1087), монах-