каждый готов наступить в воображение. Так что скука – это лава для взрослых. Скучающий мозг создает то, что мозг телевизионный создать не может. Или не хочет. Да ему просто некогда. Остаться один на один с телевизором – это одно. Но остаться один на один с мозгом – то еще удовольствие. В 28 лет избегать лавы под ногами – такая же плохая примета, как черный кот, который перешел мне дорогу за неделю до разрыва моих телевизионных отношений. Это, кстати, были единственные отношения, когда бросил я.

Так или иначе, но читать мне внезапно понравилось. Как оказалось, читать тоже можно по-разному. В школе заставляли читать, и становилось скучно, в самоизоляции становилось скучно, и начинал читать.

Не многие знают, но в самоизоляции, как в хорошей корейской многопользовательской ролевой игре, есть уровни. Не многие знают, потому что немногие играли в хорошие корейские ролевые игры. Мне повезло. Я знал принцип. Так я и докачался до 4 уровня самоизоляции. 1 изолировал меня от вируса. 2 от новостей о вирусе. 3 от новостей совсем. На 4 уровне я вспомнил о том, что диван имеет запах. Странное открытие спустя столько лет.

Неужели книги возвращают нюх?

Помню, как с недоверием держал в руках книгу. Снизу за картонную обложку, направив вверх бумажным срезом к лицу. Нос уловил запах бумаги, и я, прислонившись в упор к тому срезу, принюхался. Вспомнился и застоявшийся запах вагона-ресторана перед самым закрытием в 23.00, и медицинский запах простыни больничной койки, когда в 23 года я лежал на ней в пульмонологическом отделении с подозрением на пневмонию, а оказалось, что с бронхитом. Что в первом, что во втором случае в моих руках была книга.

В общем, самоизолировался я на славу. И вот в таком состоянии, между книгой и диваном, я проводил весенние дни, иногда поглядывая на свое отражение в опустевшем экране телевизора, с которого я специально не протирал пыль. И чем пыльней становился телевизор, тем меньше в нем оставалось меня. А «я» единственное, что могло оторвать меня от книги. Ну еще может быть нежданный дождь.

А еще, когда замолчал телевизор, я начал прислушиваться, и прислушался настолько, что услышал их. Это случилось той ночью. Ночью, когда я впервые услышал русалок.

Ночной газ

– Да сколько можно? – никак не мог уснуть из-за трубных звуков, раздающихся откуда-то из санузла. Они гудели так, точно говорили, хотя по всем правилам не должны были говорить. – Они же трубы, в конце концов. О чем они могут разговаривать?

С каждой минутой ко мне приближалось утро, но отодвигался сон. Это как движение в разные стороны, вот только я оставался в диване по центру.

– Может, соседи моются? – подождал я немного, но соседи продолжали купаться.

– Да чем же они там, в конце концов, таким занимались, что целый час отмыться не могут? – закипел я, но даже стукнуть по батарее не решился. Нет, я беспомощно лежал и ждал, пока трубы, наконец, помоются, закончат болтать и лягут спать, если, конечно, эти трубы вообще спят. Судя по всему, говорить у них получалось лучше.

Я подождал еще 5 минут, потом 10, даже, наверное, все 15, но болтливые трубы продолжали говорить и никак не хотели проходить. Видно, трубам той ночью не спалось. Собственно, как и мне. Те трубы словно разговаривали с моим сном, убеждая его не спать.

Когда прошел еще час, я убедился, что соседи спят: потолок перестал вибрировать и теперь храпел. Значит, все-таки отмылись.

Оставалась только одна проблема – трубы.

Надо сказать, что я вовсе не из категории «мужик на все руки» (скорее, «мужик без всех рук») и в сантехнике ни в глаз ключом, поэтому ничем не мог помочь ни себе, ни капризным трубам. Бесполезности во мне всегда было много, но лишь тогда в полной мере я осознал, насколько бесполезность может быть громкой и как она может мешать спать. И все же я решил сходить – на всякий случай.

«Все равно спать не получается, может, хоть в туалете что-нибудь получится?» – подумал я.

И, встав с дивана, следуя на звук, пошел по коридору без света. Но чем ближе я подходил к санузлу, тем тише становились трубы и тем громче становились голоса. Довольно странные голоса. Точно у меня в туалете проходил неземной вебинар, участники которого общались на одном им ведомом наречии. Причем я ведь вовсе не против совещаний, однако обычно в моем туалете совещался только я, а теперь в моем туалете совещались другие.

Но делить свой туалет с другими я был совсем не готов.

Остановившись перед дверью, я задумался: «Что же может издавать такой звук?».

А то была абсолютно чудная журчащая поэзия, что звала меня за собой. Прямо в туалет. Тут надо сказать, что таким голосом в туалет меня раньше еще никто не звал. Если бы звали, я бы, вероятно, оттуда и не вышел. Примерно так в моем представлении разговаривали эльфы. Разве что эти эльфы немного побулькивали, точно говорили под водой.

Сначала моими героями были трубы, но теперь, послушав бурлящие слова, я начал сомневаться, что трубы способны объяснить такое. Я тут же лишил труб статуса героев. А вдруг это «что-то» на самом деле «кто-то»? И стоит ли в таком случае вообще туда заходить? «Кто-то» в твоем туалете – это плохая примета. Даже хуже, чем черный кот.

Словом, трубы определенно не справлялись. Нужен был новый герой!

– А что если… это утечка бытового газа? – пробовал объяснить я.

Я где-то слышал, что газ свистит, а еще может вызывать галлюцинации. Но в таком случае… мне следует идти не на голоса, а от них, эвакуируя себя из взрывоопасного помещения, – крутил я дверную ручку, вдавливая то ли себя в нее, то ли нее в себя. – Если это газ, то это все объясняет.

Так бытовой газ стал очередным моим героем.

Однако когда через щель в двери я увидел аквамариновое свечение, я отпрянул, но к своей чести не закричал. В другой ситуации я бы сходил в туалет, коль все равно стоял рядом, но в этой – решил не ходить и не открывать дверь. Голоса раздавались снизу, а значит, источником могли быть только ванная или унитаз. И, судя по всему, учитывая глубину звука, скорее всего, унитаз.

– Русалки! – квалифицировал происходящее я. – Ну, конечно же русалки! И как я сразу