Немцов одновременно с Чубайсом назначается первым заместителем председателя правительства России, а всего через месяц фонд «Общественное мнение» обнародует результаты социологических опросов, по данных которых Борис Немцов оказывается самым популярным кандидатом на будущих президентских выборах. В тот момент за него готовы были проголосовать 29 % граждан Российской Федерации. За спиной у Бориса Ефимовича остались и Зюганов, и Лебедь, и Лужков, и Явлинский. В постсоветской России никогда – ни до, ни после – политик, прямо и открыто исповедующий праволиберальную идеологию, не обладал такой поддержкой населения и не имел столь заманчивых электоральных перспектив. Так стоит ли удивляться тому, что эта «команда мечты» была уверена в легкой и быстрой победе над парочкой олигархов? Тем более что в тот момент было уже понятно – крупный бизнес в России разобщен и не способен формулировать единую позицию даже по важнейшим вопросам. Впрочем, известно, что рост влияния Владимира Потанина вызывал беспокойство не только у Гусинского с Березовским. Свое негативное отношение к этому дисбалансу в разное время и на разных площадках высказывали и Ходорковский с Невзлиным, и Смоленский, и даже Фридман с Авеном.

Должен сказать, что ни разу в наших с ним разговорах на эту тему Немцов не усомнился в стратегической правильности решения атаковать олигархов. Он твердо был уверен, что путь избавления власти от влияния крупных магнатов – единственно верный, что «народная демократия» (это его термин) должна быть противопоставлена «олигархической». На мой вопрос, почему этот священный крестовый поход надо было начинать с Гусинского, Борис Ефимович просто разводил руками. Дескать, ничего личного, просто время пришло. Он, кстати, был уверен в том, что случись аукцион по «Связьинвесту» несколькими месяцами раньше, Владимир Гусинский, вне всякого сомнения, стал бы его счастливым обладателем.

С другой стороны, Немцов признавал, что, несомненно, имела место недооценка сил противника.

«Понимаешь, – сказал он мне однажды, – это сегодня все помнят, что реформаторы проиграли, потеряли свои посты и влияние, но там же все было неоднозначно, качели все время. Мы же с Чубайсом даже в ноябре добились снятия Березовского с поста замсекретаря Совбеза. Просто в какой-то момент Ельцин понял: этот человек разрушил его планы на будущее, сломал сложившийся сценарий.

Что же касается тактического просчета, то, конечно, он имел место. Тогда же было не как сейчас, не было никакой этой самой "вертикали власти" (разговор проходил уже в 2000-х). Березовский с Гусинским имели огромное влияние среди силовиков, вместе с Ходором скупили половину Думы. И тем ни менее я сегодня должен признать: много центров власти – это все равно лучше, чем один. Но мы-то не авторитаризм в России строили, а демократическое государство. Мы же тогда не думали, что будут порушены все институты. Да и вообще не было такого ощущения, что скандал вокруг "Связьинвеста" – это что-то такое эпохальное. Потом только стало понятно».

Любопытно, что в этой части Немцов фактически дублирует точку зрения Евгения Киселева. Дескать, не стоит преувеличивать значение той «информационной войны». Любопытно также, что ставший в 1999 году главой телекомпании «НТВ+» Владимир Ленский вообще не считает, что «Связьинвест» был бы ценнейшим приобретением для Гусинского. «Конечно, задним числом просто об этом говорить, но не думаю, что покупка "Связьинвеста" обеспечила бы какой-то сумасшедший рывок империи Владимира Гусинского. Мне кажется, битва за этот актив в большей степени была обусловлена необходимостью поддерживать свое политическое влияние на определенном уровне. Гусинский просто не мог себе позволить оставить такой ощутимый удар без последствий. Тогда бы все подумали, что он слабый. Мне кажется, это и к Березовскому относится в той же мере».

Итак, в конфликте второй половины 90-х участвуют две элитные команды – «олигархи» и «младореформаторы». Но я уже писал, что в период предвыборной кампании 1996 года сложилась еще одна группа, чье могущество и влияние пока не столь очевидны. Впрочем, не для всех. Вот что по этому поводу думает Леонид Невзлин: «После второго тура президентских выборов нам с Ходорковским стало совершенно очевидно, что тут уже рулит Юмашев. Причем в гораздо большей степени, чем Дьяченко. Тогда еще казалось, что Таня хоть и при делах, но все же немного сбоку, не на переднем плане. А Валя сразу выдвинулся. Я, кстати, сейчас вспоминаю, и мне даже не кажется, что мы к этой новой вводной отнеслись с Мишей критично. Ну, Юмашев и Юмашев. Просто будем теперь этот фактор учитывать».

Валентин Юмашев – теневой лидер

Валентин Юмашев возглавил Администрацию президента в марте 1997 года, сменив на этом посту Анатолия Чубайса, который перешел на работу в правительство. Когда я спросил Березовского, понимал ли он тогда, что Юмашев становится главным, Борис Абрамович ответил довольно резко: «Да не был он тогда никаким „главным“! Это всё теперь выдумывают (разговор проходил уже в Лондоне). Понятно было, что Валя – близкий и Тане, и семье человек. Так и я был близкий. Но я был уже богатый, а он бедный. С Валей все дружили, и он со всеми дружил. Со мной, с Гусинским, с Ходорковским, с Чубайсом, потом с Немцовым, с Потаниным, конечно. Но тогда еще не было ощущения, что Юмашева важно иметь на своей стороне. Например, в деле по „Связьинвесту“ мне даже в голову не пришло идти к нему и требовать справедливости. Действовал ли Чубайс в тот момент, опираясь на Таню с Валей? Что-то я не уверен. Они же пальцем о палец не ударили, чтобы спасти их в „писательской истории“. Просто отошли в сторону и смотрели, чем закончится».

А вот мнение Игоря Малашенко расходится с точкой зрения Березовского: «Сто процентов Юмашев был в курсе, что Чубайс с Потаниным задумали нас кинуть. Как Чубайс переманил на свою сторону Юмашева? Да очень просто. Он объяснил им, что, дескать, опасно давать Гусинскому такой мощный ресурс, потому что Гусинский – проблемный, далеко не всегда играет на стороне Бориса Николаевича. Вспомните, сказал он дальше, как НТВ освещало войну в Чечне. Да, он и все его люди пахали в президентской кампании, но где гарантия, что так будет и дальше, а не повторится ситуация с Чечней? К тому же Гусинский с Березовским покупают силовиков, что тоже нельзя оставлять без внимания. Но тут проблема в другом. Борис Ельцин всегда очень жестко относился к любым коррупционным сюжетам. А "дело писателей" в этом смысле было совершенно прозрачным, не допускающим разных толкований. И как такую ситуацию можно интерпретировать? А уж за что ОНЭКСИМ заплатил – вообще десятый вопрос. Поэтому Юмашев и