«А ну-ка стой!» — скомандовал я злыдню, неожиданно вычленив в средине цепочки истребителей знакомое лицо.

Ба! Да это же знакомый мне обер-лейтенант, которого мне «посчастливилось» встретить в самые первые минуты моего существования в сорок втором году. Благодаря бабкиному мороку он меня не заметил. В этом ему очень сильно повезло, как, впрочем, и мне — ведь я влегкую мог подорваться гранатой вместе с ним.

Так же я припомнил, что появился он в доме Глафиры Митрофановны не просто так — его интересовала деревенская ведьма. Которая, увы и ах, к этому моменту умерла. И именно он выжил после моего проклятия, уничтожившего весь гарнизон фрицев в Тарасовке?

Х-м, занятное совпадение… Или не совпадение вовсе. Либо он невероятный счастливчик, всё время ходящий от смерти, как колобок от бабки с дедкой, либо здесь не всё так просто…

Сейчас обер-лейтенат, единственный из всех солдат облаченный в обычную форму цвета фельдграу, неуклюже двигался по лесу, напряженно сжимая в руке взведенный пистолет. Бок о бок с ним, вальяжно, и даже с некой грацией матерого хищника, знающего себе цену, плавно скользил незнакомый майор.

Судя по той же камуфляжной форме, как и у остальных бойцов, именно он и являлся командиром этой команды «охотников за партизанами». В отличие от обер-лейтенанта, никакого напряжения в его поведении не было. Да он даже ствол не достал! Шел по лесу и непринужденно трепался с «коллегой» по службе, словно находился не в лесу на враждебной и оккупированной территории, а неспешно прогуливался перед обедом в каком-нибудь ухоженном баварском парке.

«Поближе подойди к этим двоим», — распорядился я, и Лихорук послушно выполнил это требование, хотя у него внутри все трепетало от предвкушения.

Наша с ним связь была настолько сильна, что у меня во рту даже слюна начала выделяться и заурчало в животе. Хотя я не думаю, что его «питание» происходит через рот.

Ведь, как я понял, основным блюдом для таких существ является человеческие страх, боль, страдания и болезни. А «мясные блюда» для него как сладенький десерт — просто порадовать «вкусовые сосочки». Хотя, если даже мельком взглянуть на внушительный набор зубов, можно подумать совершенно иначе.

Едва только Лихорук пристроился за спинами майора и обер-лейтената, мне стало отлично слышно, о чем они говорят. Да я прямо нарадоваться не могу от таких потрясающих возможностей! С ними я превратился в настоящего неуловимого шпиона.

— Willst du also sagen, Helmut, dass die Dorfhexe bereits tot war? — по-немецки спросил своего спутника ягдмайор.

[Так ты утверждаешь, Хельмут, что деревенская ведьма уже была мертвой? (нем.)]

Ну, вот с чем с чем, а с немецким языком у меня проблем никогда не было. И я его прекрасно понял. Причем разговор велся в опасном для меня направлении, и я к нему внимательно прислушивался, отдав распоряжение Лихоруку продолжать нагуливать аппетит. Похоже, что эти ублюдки в камуфляже вышли на охоту именно за мной.

— Ну, мне так сказали, — неопределенно пожал плечами обер-лейтенат, — и даже показали мертвую бабку. После я справлялся, это была именно та старая ведьма, о которой здесь все знают.

— А я слышал байки, дружище, что эти мерзкие суки могут перед смертью передавать свой колдовской дар кому-нибудь — ученикам, либо родне со способностями. Без этого, говорят, эти твари даже нормально умереть не способны. Проклятая колдовская сила терзает их неимоверно. Тебя, Хельмут, просто провели, как мальчишку, указав на мертвую старуху, потерявшую свою потустороннюю силу, — продолжал поучать летеху майор.

— Возможно, Зигмунд, всё возможно, — не стал спорить Хельмут. — Однако всё происходящее напоминает мне какой-то бред! Страшный ночной кошмар, а не победоносную войну!

— В этих диких краях, Хельми, далёких от нашей просвещенной родины, возможно и не такое! Здесь ведь не сжигали ведьм на кострах, вот и расплодились! Ну ничего, мы еще проредим их поголовье! Думаю, что от доброго свинца, они дохнут точно так же, как и красные комиссары… — И он весело загоготал, правда негромко, чтобы «дичь» не спугнуть.

Их разговор свернул на какие солдатские бытовые проблемы, и я понял, что пора действовать.

«Давай, родной, повеселись, как следует!» — отдал я злыдню долгожданную команду.

И веселье началось: Лихорук забежал немного вперед фрица-ефрейтора, идущего по левую руку от обер-лейтенанта и осторожно отвел толстую ветку по ходу его движения, а затем резко отпустил.

Ветка с силой стеганула ефрейтора, не ожидающего ничего подобного, по глазам. А Лихорук, тем временем сместился за его спину и, подтолкнув под руку, придавал палец фрица, лежащий на спусковом крючке шмайсера[2]…

От автора:

Друзья! Если нравится книга, щелкните сердечко, поставьте лайк! Спасибо!

[1] 4D-кино — маркетинговый термин, описывающий комбинацию 3D-кино и физических эффектов, синхронизированных с фильмом. Зрители могут ощущать движение и вибрацию кресел, ветер, дым, брызги воды, запахи. С пространственным четвёртым измерением не имеет ничего общего.

[2] Интересно, что автомат был изобретен Генрихом Фольмером, хотя называют оружие в честь другого немецкого оружейника — Хуго Шмайссера. Последний создал MP-18, а также модификацию MP-41, в которой был изменен спусковой механизм и появилась деревянная ложа. На MP-41 ставилось клеймо «Patent Schmeisser». В последствии название «Шмайсер» стало в западной и советской литературе использоваться и для обозначения прочих схожих моделей

Глава 4

Откуда дремучая нечисть, просидевшая туевую хучу лет на магической привязи за печкой, узнала, как обращаться с современным оружием, я поначалу не догнал. Хотя, возможно, у нее имелась некая «подвижность», когда в связывающем её камень-артефакте волховская магия стала ослабевать.

Вот и увидел Лихорук, как стрелять из автомата. Здесь, вообще-то, большого ума и не требуется — наливай, да пей! Вернее, дави со всей дури на гашетку и тыча стволом в противника.

Да и не дурак злыдень, весьма не дурак, хоть и выглядит недалеким и убогим ушлепком. Соображает он очень быстро — вона, как ориентируется в быстро изменяющейся обстановке, подстраивая каверзы фрицам. Тут явно четкий расчет и контроль. Ситуацию на самотек он не пускает.

После того, как выбранный Горбатым нацист получил хлесткий удар веткой по лицу, едва не высадивший ему глаз, а его палец «сам собой» дернул за спусковой крючок — автомат выдал короткую очередь. Резко запахло пороховыми газами, а звуки выстрелов разорвали лесную тишину, всполошив обитающих неподалеку ворон.

Мало того, вовремя подправленный злыднем локоток фрица