— Просто расслабься, — сказал Александр, опуская меня на кровать. — Тебе нужно поспать, воробушек. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя, вот и все.

— Кроме того, может быть, мы не хотим, чтобы ты стала прежней, — сказал Ром, отодвигаясь в сторону, чтобы освободить мне место между ними.

— Ты была такой стервой.

Я рассмеялась и позволила им поцелуями снять мое напряжение. Я могла расслабиться, если нужно, и в их объятиях это было намного легче, чем в одиночестве.

Но все же в какой-то момент им пришлось уйти посреди ночи. Поскольку они Высшие, их комнаты не контролировались, поэтому они могли приходить и уходить, когда пожелают. Вернуться в постель в три часа ночи для них не составляло большого труда, но они не могли оставаться вне комнат всю ночь. И нельзя, чтобы их застукали в моей комнате, иначе меня снова накажут.

Однако в тот момент, когда они ушли, тишина душила меня. И когда я выключила свет, темнота напугала меня до такой степени, что я едва могла дышать, когда протянула руку и снова включила прикроватную лампу.

Мне приходилось спать вот так, с ярко горящей лампой рядом со мной. Каждый раз, когда я просыпалась, мне нужно было видеть это там, как путеводитель в ночи.

И все же, каждый раз, когда я закрывала глаза, мне казалось, что я снова в Яме.

И я чувствовала, что падаю, как будто я никогда больше не буду целой.

Что бы сестра Бейкер и мистер Ремингтон ни намеревались со мной сделать, это сработало. Часть меня будет носить это с собой всю оставшуюся жизнь, а часть никогда не покинет Яму.

Они сломали меня, но лишь часть меня. Осталось достаточно, чтобы я выжила и процветала.

Даже если бы мне пришлось столкнуться с тьмой, чтобы сделать это.

Глава 5

— Харлоу, постой!

Я окликнула свою подругу, когда она спешила через кампус. Было туманное, прохладное утро примерно через неделю после нашего возвращения, и с тех пор она открыто избегала меня. Она снова закуталась в большую черную толстовку с капюшоном, натянутым на нее, защищая лицо от тусклого солнечного света, пробивающегося сквозь туман.

Она не замедлила шаг и не подала никаких признаков того, что услышала меня, кроме попытки ускорить шаг. Я отчаянно хотела поговорить с ней и отчаянно хотела узнать, что Бейкер с ней сделала. Сестра Бейкер была в моем коротком списке людей, которым я хотела причинить боль, я даже подумывала рассказать своим родителям об ужасах Ямы, но Александр отговорил меня от этого. Поскольку именно его отец заказал это, мои родители ничего не смогли бы с этим поделать. Они были ниже в пищевой цепочке. Черт возьми, все были.

— Ну же, Харлоу, — сказала я, догоняя ее сзади. — Ты не сможешь избегать меня вечно.

— Проверим это, — сказала она и плотнее запахнула толстовку на своем костлявом теле. Я не могла поверить в ее изменения, и с такого близкого расстояния они были еще более очевидными. Ее лицо было таким изможденным, а впалые щеки создавали иллюзию того, что она ходячий мертвец. Ее когда-то яркие, искрящиеся глаза были тусклыми, и я чувствовала, как под их поверхностью закипает обида.

— Пожалуйста, — сказала я и коснулась ее руки. Она отстранилась, как будто обожглась, и огляделась, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь еще поблизости. Никого не было, в субботу было слишком рано, и единственная причина, по которой я встала, — это вмешаться, когда Харлоу отправилась покурить рано утром. Даже после всего, что произошло, она не изменяла своим привычкам.

— Нам нужно поговорить. Позволь мне пойти с тобой. Мы можем побыть наедине.

Харлоу снова огляделась. Она украдкой скользнула взглядом туда-сюда по кампусу и, наконец, пожала плечами.

— Прекрасно, это свободный мир.

У меня появилось настроение. Это был, пожалуй, самый большой энтузиазм, который я могла ожидать от нее, насколько мне было известно, так что я приму это.

Я следовала за ней по пятам, чтобы убедиться, что она снова не ускользнет от меня, и мы пробрались через живую изгородь в наше тайное убежище. Внутри было прохладнее, чем на траве, и я накинула на себя куртку, чтобы защититься от холода.

Мы сели на нашу обычную скамейку, и она трясущейся рукой вытащила пачку сигарет. Она вытащила одну сигарету, сунула ее между губами и положила пачку обратно во внутренний карман своей толстовки. Она вытащила коробок спичек, взяла одну и чиркнула ею по дну. Ее руки задрожали еще сильнее, когда она поднесла пламя к кончику сигареты и глубоко затянулась.

Я почти чувствовала, как никотин заполняет мои легкие, и у меня возникло внезапное желание затянуться дымом, чтобы покурить с ней на пару. Я жаждала ощутить сладковато-едкий привкус, кружащийся у меня во рту, но у меня не хватило смелости попросить у нее сигарету. Я струсила, потому что так волновалась, что она уже ненавидела меня больше, чем я могла вынести.

— Так в чем дело? — спросила она, делая вторую затяжку. — Почему ты продолжаешь пялиться на меня, как на привидение? Ты не думала, что я вернусь?

— Я не знала, что ты пропала, — ответила я. — Я узнала об этом только в тот день, когда вернулась.

Ее голова резко повернулась ко мне, и она недоверчиво прищурилась.

— Верно. Значит, тебя тогда не было в Яме?

— Я была, — ответила я. — Я была там все это время.

— Хрен ты там была, — усмехнулась она и затянулась еще дымом. Ярко горящий кончик ее сигареты загорелся, когда она затянулась, и я услышала легкое шипение, когда он горел.

— Я была. Клянусь, я выглядела как ты, когда вышла, — сказала я. — У Высших чертов доступ к медицине, прости за это.

— Ты ни за что не была похожа на меня, только не сейчас, когда ты выглядишь здоровее, чем до того, как попала туда.

— Я думала, что умру, — тихо сказала я. — Они назначают мне эти процедуры каждую неделю. Помнишь, я тебе о них рассказывала?

— Да, — сказала она. — Косметические процедуры. Но это