Это было убедительно. Многое из того, о чем она говорила, не мог бы узнать никто другой, и Ригг это подтвердил. Либо она говорила правду, либо была очень хорошо проинформирована.

Пока она тоненьким голосом вела рассказ, все больше завораживавший аудиторию, По чувствовал себя все неувереннее. Он всегда гордился своей способностью распознать лжеца, но не в ее случае. В ее случае он видел только жертву.

А потом речь наконец зашла о крови.

Не косвенных доказательствах. Не подтверждающих доказательствах. Окончательных доказательствах.

Глава десятая

Ригг велел судмедэксперту, Фелисити Джейкман, войти. Взятие крови было медицинской процедурой, и правила полиции не оставляли простора для размышлений: это должен делать врач. Проблемы это не составляло: Джейкман не покидала здание с того самого момента, как девушка здесь появилась. Не то чтобы она по-человечески жалела жертву – скорее как профессионал считала себя обязанной о ней заботиться.

По спросил Ригга, почему для получения профиля ее ДНК они использовали образец крови, а не мазок изо рта.

– Так ее можно было бы заодно проверить на ЗППП и инфекции, передающиеся через кровь. Поскольку Элизабет отказалась обращаться в больницу или в центр помощи жертвам сексуального насилия, судмедэксперт решила выяснить это так, чтобы она ни о чем не догадалась.

Умно, подумал По. Зачем лишний раз кого-то беспокоить, если в этом нет необходимости?

– А еще чтобы убедиться, что она не беременна, – добавил Ригг. – Ребенок от насильника – одна из самых болезненных травм, какие может пережить жертва.

По вздрогнул. Его мать стала такой жертвой. Он стал таким ребенком. Ребенком, который в большинстве культур был бы абортирован. Половина генов досталась ему от чудовища, сломавшего его детство. Внезапно ему неудержимо захотелось проверить почту, чтобы узнать, ответил ли ему отец – его настоящий отец, человек, который его воспитал, который был женат на его матери и хранил тайну все эти годы. По написал ему несколько недель назад, но ответа так и не получил.

Челюсть По напряглась. Наклонившись, он смотрел, как Фелисити Джейкман поднимает правый рукав футболки девушки. Помимо следов от шприца видны были тонкие шрамы вокруг нижней части предплечья и запястья. Одни были свежими и красными, другие – выцветшими и розовыми. По поставил видео на паузу.

– Селфхарм?

Ригг кивнул.

– Флик говорит, такие же следы у нее на бедрах.

– Флик?

– Судмедэксперт. Она не любит, когда ее называют Фелисити. От этого чувствует себя старой.

По вернулся к видео. Судмедэксперт аккуратно, чтобы не причинить девушке боль, приподняла рукав ровно настолько, чтобы обнажить вену. Продезинфицировав место входа и наложив жгут, она вскрыла жизнеспособную вену, заполнила четыре пробирки для сбора крови и поставила их на стол.

Едва она ослабила жгут и вынула иглу, девушка опустила рукав и притянула колени к груди. Классический защитный язык тела. По ее понимал: обычно такие медицинские процедуры, как забор крови, проводятся без посторонних. Здесь это по понятным причинам было невозможно. Судмедэксперт натянуто пошутила, что теперь девушка имеет право на чай с печеньем. Девушка не улыбнулась. Никто не улыбнулся.

По настороженно вглядывался в экран ноутбука как человек, который напряженно пытается угадать, под каким стаканом горошина. Ни одна из пробирок ни разу не вышла за пределы экрана, их не скрывал ничей рукав, камера не уходила в сторону. Судмедэксперт просто наполнила их и поставила на стол в соответствии с передовой судебно-медицинской практикой. Впрочем, По иного и не ожидал. Способ сбора крови часто оспаривался в суде, поэтому процедура была простой и не допускала толкования. Если и имела место быть какая-нибудь ловкость рук, то по меньшей мере на уровне Дэвида Блейна.

Но цепочка на этом не закончилась. Судмедэксперт поднесла к камере лист этикеток формата А4. На этикетках было напечатано имя девушки – на тот момент Джейн Доу – и серийный номер. По наблюдал, как она наклеивает по этикетке на пробирку. И все это по-прежнему не выходило за пределы камеры.

Третий и последний этап заключался в запечатывании образцов в пакеты для вещественных доказательств. Как и прежде, каждый пакетик с уникальным номером подносился к камере, прежде чем туда помещалась пробирка. Пакетики, которые использовала полиция Камбрии, были стандартными, изготовленными из прочного прозрачного пластика с защитой от несанкционированного доступа. На передней панели располагалась таблица цепочки поставок. Ригг поставил в первом ряду дату и подпись на всех четырех.

Одну надлежало отправить в лабораторию, с которой работала полиция Камбрии, другую, вне всякого сомнения, – в ту, что выберут адвокаты Джареда Китона, а еще две – поместить в хранилище для улик на случай, если они понадобятся позже.

По записал четыре серийных номера.

К тому времени, как он досмотрел видео до конца, его мысли были уже довольно далеко. Единственное, что имело значение, это кровь. Если это кровь Элизабет Китон, значит, девушка на видео – Элизабет Китон. Никакого другого логичного объяснения не было и быть не могло. Тогда выходило, что Джаред Китон ее не убивал. Оставить без внимания этот факт было невозможно. Шесть лет назад он добился осуждения невиновного человека.

По вновь просмотрел видео с самого начала. Досмотрев, встал и потянулся – оттого что он низко согнулся над ноутбуком, у него затекла шея и болели плечи. Он вглядывался и вглядывался, пока его глаза не стали сухими, как наждачная бумага, но ничего подозрительного не увидел. Вообще ничего.

Ему по-прежнему хотелось проверить другие звенья в цепочке сохранности, но он уже понимал, что хватается за соломинку. Готов зайти на территорию шапочек из фольги. Если кровь уже получена, потребуется заговор эпических масштабов и сложности, чтобы подменить все четыре образца. И задействованных людей будет слишком много.

– Ну? – спросил Ригг.

По и забыл, что он здесь. Ригг спокойно читал материалы дела – или, во всяком случае, делал вид. По отхлебнул из кружки кофе, понял, что напиток давно остыл, поморщился, но все равно выпил.

– Кажется убедительным, – ответил он.

Ригг подошел к столу По и выключил ноутбук.

– Вас жестоко обманули, По. Обвели вокруг пальца. – Его голос был напряженным, видимо, он с трудом сдерживался. – Преступник ловко обставил похищение как убийство, и вы повелись. Вы во всем и виноваты.

По сглотнул. Та же мысль крутилась у него в голове, и эти слова обожгли его новой болью. Ригг подошел к двери. Прежде чем выйти из кабинета, обернулся.