— София, скорее сюда! — различила я сдавленный стон Ванды и мигом ринулась вниз на кухню.

Хозяйка сидела на табурете, прижав раскрытую ладонь к груди, будто с ней приключилась сердечная жаба. Лицо женщины посинело, изо рта вырывались хрипы и свист.

— Что делать? — выкрикнула я, и хозяйка свободной рукой указала на подоконник.

Я поняла. Там, в нише для охлаждения стояли настойки валиуиния — травы для сердечных больных или женщин, склонных к переживаниям.

Схватив ложку и пипетку, я отмерила из пузырька с белой жидкостью, похожей на молоко, десять капель.

— Тридцать давай, — выдохнула Ванда за моей спиной, и я обрадованно подметила, что голос у неё почти такой же, как и прежде, только чуть дрожит.

— А не много будет? — лишь спросила я, но, услышав скептическое хмыканье, выполнила приказ, как было велено.

В конце концов, хозяйке виднее. Не зря она имеет дело с ядами, видимо, знает и дозу того, чего ей можно, и в подобных ситуациях бывала не раз.

Я подала ложку с лекарством Ванде, и та проглотила её содержимое не поморщившись. Запила водой из стакана и громко хмыкнула:

— Нет, ну надо же, какая самоуверенность!

Хозяйка говорила, всё ещё задыхаясь, но на её щеках снова появился румянец, а глаза приобрели прежний блеск.

— Что случилось? Он хотел вас отравить? Но как же? — вопросы сыпались у меня один за одним.

Опасную, оказывается, профессию я избрала!

Ванда выпила кружку холодной воды, потом ещё одну и в конце концов приложила  ко лбу стеклянный графин.

— Осторожно, — бездумно добавила я. Для меня стеклянные графины для воды были роскошью, которую я видела только в кабинете директрисы приюта.

Но Ванда истолковала это на свой счёт.

— Не бойся, этот не во вред. У меня всё внутри горит, но уже остывает. Итак, как считаешь, что со мной произошло?

— спросила она, не сводя с меня тёмных, как омуты, глаз.

— Он пытался вас отравить, чтобы никто не узнал о его приходе, — ответила я, чуть удивлённо.

Зачем она спрашивает, если сама знает?

— А как?

— Наверное, дал что-то выпить или съесть, — продолжила я и тут же осеклась. Ну вот не представляю, чтобы мадам Ванда, многоопытная в таких делах и хитрая, взяла бы из рук клиента угощение!

— Правильно, глупость сморозила! — сурово посмотрела на меня хозяйка и, поставив графин на стол, тяжело поднялась, держась за правое колено. — Не трогай, сейчас всё пройдёт. Ты права в одном, он хотел от меня избавиться, но совсем не потому, что узнала его, он даже об этом не догадался, а чтобы я больше никому не приготовила эликсира смерти. Хотел владеть им единолично.

— Эликсир смерти? — заинтересовалась я, но Ванда ничего не ответила, а лишь махнула рукой, чтобы я поднималась за ней.

Шаг у ней стал прежний, спина распрямилась, хозяйка больше не припадала на правую ногу, а двигалась легко и грациозно для своего веса, словно девочка.

— Об этом потом. Рано тебе такое пока знать. Небось,  никто раньше и не говорил о нём?

Мы остановились в коридоре второго этажа. Ванда сняла с держателя, вбитого в стену, фонарь, открыла крышку и зажгла его, прошептав заклятие иллюминации. Значит, она обладает большим магическим объёмом, что может позволить себе пользоваться магией в быту! Кто бы сомневался!

— Сейчас пойдём в лабораторию, только смотри, это храм для любого травника, не разбей ничего, взашей выгоню. И приготовишь противоядие. А я посмотрю, на что ты годна.

У меня аж руки взмокли, и по спине мазнуло холодом, словно на мороз в одной нижней рубашки выгнали. Ну всё, кончилась моя безбедная жизнь!

Пока  шли в конец коридора, к запертой, окованной железом двери, я судорожно пыталась вспомнить все средства от ядов, о которых читала.

Память у меня цепкая, да в тех книгах, что я привезла из приюта и купила в книжной лавке, многого не почерпнёшь. Так, общие сведения. Зверобой, календула, укроп, мак. Нет, это всё не то! Вспомнила!

Одну настойку точно. Вот её и сделаю, а там буду действовать по обстоятельствам.

Хозяйка достала из кармана железный ключ, довольно увесистый, и открыла замок.

— Завтра сходишь на рынок, к кузнецу Михайло, он тебе такой же сделает. Да заодно цитронеллу наконец купишь!

Я кивнула и почувствовала, как краснею. Теперь-то ничего не забуду, сразу поутру и отправлюсь.

Дверь распахнулась, хозяйка вошла первой и поставила фонарь на столик у входа. Прошептала пару слов очередного заклинания, и лаборатория осветилась взмывшими под потолок шестью магическими шарами.

Я только рот открыла от удивления. Нет, слышала, конечно, об этих сгустках белого света, похожих на шаровые молнии, но никогда не видела воочию.

А потом взгляд коснулся верстака, расположенного вблизи неугасимого огня — магического артефакта на плоской металлической тарелке.

Пламя было не оранжевым, а синим, оно не вызывало пожара, горело только тогда, когда кто-то находился в лаборатории, и считалось довольно безопасным.

Колбы и держатели на верстаке тоже содержались в идеальном состоянии, хотя было видно, что пользуются ими часто. Такое оснащение мог позволить себе не каждый придворный маг, и совсем не обычная травница, пусть и весьма востребованная у высшей знати Плауполиса.

— Что стала? Давай приступай! Вон там в шкафу найдёшь сухие травы, горелка работает, спирт и уксус в нижних ящиках.

Повторять два раза мне не требовалось.  Я повязала косынку и кинулась к шкафу со стеклянными дверцами, стоило его открыть, как внутри зажигался свет, тоже магический. Казалось, в лаборатории всё настолько пропитано магией, что если воспользоваться здесь обычным фонарём или масляной лампой, то они испортятся.