Затем она повернулась ко мне лицом: — Иван! Хорошие новости! Мы пришли к соглашению о том, когда ты нас размножишь, — объявила Маледикт, выглядя очень гордой собой. Я с трудом сдержался от того, чтобы прямо сейчас не выразить своих эмоций, а искушение потереть лоб было настолько сильным, что свербило пятки.

После нескольких глубоких вдохов мне удалось взять себя в руки. — Это… замечательно, но ты должна была узнать о том, кто именно выстрелил в Имри дротиками с транквилизатором, помнишь?

Маледикт уставилась на меня, словно не понимая, о чём говорю, Имри же закатила глаза и ущипнула себя за переносицу. Во время спора белый дракон несколько раз изменяла свой рост, так что теперь она смотрела на Маледикт с высоты трёх метров.

— Это не столь важно, — сказала Имри, расправив плечи и сцепив руки за спиной. — Но если вкратце… Я потратила уйму времени на подготовку к переезду. У них были некоторые возражения против моего решения перенести логово, как будто они достойны того, чтобы выслушивать их мнение. Этот дурак Император заставил флот блокировать мою гору, пока я собирала вещи. Когда я, наконец, уже совсем была готова к отъезду, они попытались принудить меня отправиться за его дочерью. Я вежливо отказалась. Теперь они все ушли…

Я на мгновение задумался, читая между строк и дополняя недосказанное.

Имри провела последний год, собирая свой клад, и когда она наконец покинула свою гору, на неё набросился имперский флот. Костиллианцы попытались захватить дракона живьём, и она уничтожила их, а затем покинула измерение. Ладно, это, наверное, имеет смысл.

— Понятно, — задумчиво протянул я, сохраняя ровный тон, а затем наклонил голову. — Значит ли это, что ты планируешь сделать Тарил своим новым домом?

По лопающимся, словно мыльные пузыри, камням под ногами Маледикт стало ясно, что она думает об Имри, вдруг решившей поселиться в одном с ней измерении. Помнится, как на уроках укрощения мне рассказывали о территориальности драконов и о том, что чем они могущественнее, тем на большую территорию претендуют. Но если я должен сблизиться с Имри и подарить ей детей вместе с Маледикт, то я не вижу, как…

— Конечно, с твоего позволения, — промурлыкала Имри. Неожиданное заявление заставила меня прервать мысль.

— Прости, что?

В этот момент я возблагодарил всех богов, что у меня есть маска. От этих слов у меня отвисла челюсть, и на миг показалось, что глаза выкатятся на лоб. — Ты хочешь, чтобы я разрешил перенести тебе логово в Тарил? — переспросил я, всё ещё не веря, что мне придётся решать этот щекотливый вопрос.

Маледикт нервно переступала с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно. По обе стороны от меня женщины заёрзали на своих диванах. Шок и смятение передавались по душам, и только Имри в этот момент казалась невозмутимой и спокойной.

Она с ухмылкой смотрела на свою соперницу.

— Ну конечно же! — весело сказала она. — Маледикт не пытается скрыть, что ты связал её. Хотя она может быть более могущественной, чем ты, она приняла вассалитет. Это значит, что её территория — твоя.

Имри явно злорадствовала, и я не шевелился, наблюдая за реакцией Маледикт. От места, где она стояла, пошли трещины. Аура дракона изменилась, и фиолетовое пламя, казалось, плясало на её плоти, лицо побледнело, а сухожилия на шее и запястьях выпирали от испытываемого ею напряжения. Несмотря на это, фиолетовый дракон не стала возражать Имри.

— И ты не против занять второе место после неё? — спросил я, поразмыслив. Конечно, это авантюра — покуситься на самолюбие Имри, но мне не нравилось, что Маледикт так лихо припёрли к стене. К тому же у меня самого вскорости возникнут проблемы, если с самого начала не прояснить иерархию.

— Прости, что⁈ — теперь уже спросила Имри.

Её зрачки расширились до такой степени, что была видна одна радужная оболочка, а шок на лице оказался настолько глубоким, что его мог бы заметить и слепой. Маледикт вскинула голову и с торжеством посмотрела в лицо Имри.

Я же старался сохранить нейтральное выражение. — Ты хочешь моих детей, а значит, нам придётся заняться сексом. Я не могу заниматься сексом с кем-то, не связав его, что означает создание якоря между моей и твоей душами. Кто знает, что будет дальше, ведь даже несексуальная близость может привести к такой связи.

И, посмотрев на женщин по обе стороны от меня, попросил: — Не могли бы вы показать Имри свои знаки?

Мои невесты ломаться не стали, и каждая из них расстегнула одежду, чтобы показать выжженные на коже клейма. Маледикт была единственной, кто не показал метки над сердцем. Я жестом указал на каждую женщину по очереди: — Может, это и не очевидно, но это цифры из моего мира. Анна помечена номером один, Антонина — два, Алиса — три… и так до Маледикт, которая идёт под номером шесть. Если я сделаю тебе детей, ты станешь номером семь.

Хотелось, чтобы это не звучало так, будто пытаюсь отвертеться от договора с Имри. Я уже знал силу магических контрактов и, конечно, не хотел нарушать его с драконом. Однако мы так и не определили дату зачатия детей, и если Имри решит отложить это, не собирался возражать.

Белый дракон, казалось, была потрясена, её глаза перебегали с одной женщины на другую. Когда она узнала, что Маледикт носит на своем теле клеймо того же образца, её злорадство полностью исчезло. Я приказал своим невестам прекратить демонстрировать клейма, и наблюдать за тем, как они возвращают одежду на свои места, было немного неприятно. Не то чтобы это выглядело неэстетично, просто мне всегда гораздо интереснее снимать с них одежду, а не наоборот.

По коже Имри заплясали языки пламени цвета слоновой кости, и комната завибрировала от силы её эмоций. Я покосился на стены зала, пытаясь понять, не собираются ли они обрушиться на нас. К счастью, Маледикт успокоилась настолько, что её сущность больше не вытекала, помещение определённо не смогло бы выдержать разом силы обоих драконов.

Одежда Имри завибрировала, серебряная блузка превратилась в кожаный жилет. Такие же чешуйки появились на шее, плечах и боках, переходя на ступни и тыльные стороны кистей. Дракон снова выросла до трёх метров в высоту. В целом она приобрела более дикий вид, хотя это ничуть не