* * *

Ещё в восьмом классе Александр Сомов прочно определил свою дальнейшую судьбу — служить Родине. И хотя школьные учителя, как мантру, повторяли, что приносить пользу стране можно на любом месте и главное быть патриотом и профессионалом своего дела, он для себя решил бесповоротно — государственная безопасность.

Можно было выбрать армию, флот, авиацию, МЧС, жандармерию или какую-нибудь важную (впрочем, неважных-то и не бывает) гражданскую специальность. Например, врача. Но выросший в сиротском приюте и получивший от государства буквально всё — крышу над головой, одежду, пропитание, образование — Сомов хотел вернуть стране долг. Не только долг гражданина и патриота, но и свой личный человеческий долг благодарности. И лучше всего, по его представлению, он мог это сделать, находясь на самом острие служения Родине. То есть в МГБ. Причём не в спецназе, куда таких, как он, то есть «синих», брали довольно охотно, а в элитном отделе Следственного Управления, что означало — прыгнуть намного выше головы. Даже дети «светлых» далеко не все проходили суровый отбор, хотя и имели существенные послабления при поступлении. А ведь были ещё и «красные», которые также обладали преимуществом перед обычными полноправными гражданами. Каждый год всего нескольким «синим» удавалось пройти все стадии отбора, сдать экзамены и надеть курсантскую форму Академии.

Саша Сомов всё это понимал и готовился к поступлению, как к самой главной битве в своей жизни. Он сможет!

Над его кроватью до самого выпуска из школы-интерната висел плакат: «Сотрудник МГБ — солдат на передовой в борьбе с коварным злом». И изображённый на плакате пристально вглядывающийся в тревожную даль молодой офицер в чёрной полевой кожанке был для старшеклассника Сомова тем «лекалом гражданина и патриота», по которому он собирался выкроить и себя: намертво сшить там, где топорщится; не терзаясь сомнениями отрезать там, где выступает за грань. Всё лишнее — в сторону! Всё нужное — намертво!

Он усиленно занимался спортом, сдав нормативы ГТО на золотой значок. В МолПатРосовской секции стрельбы добился отличного результата, выбив 49 баллов из 50 на зачётных стрельбах. Выиграл общегородские соревнования по боевому самбо среди юношей 16–17 лет. Досрочно получил водительское удостоверение категорий А, Б и С. Записался в Дружину юных помощников полиции. И имел отличную успеваемость по всем предметам, кроме литературы, где итоговой оценкой у него стало «хорошо».

Он поступил.

День, когда он надел форменный китель с чёрными курсантскими эполетами и стоял навытяжку в строю новобранцев на плацу перед Академией, стал для него одним из самых счастливых в жизни.

— Поступив сюда, вы, ребятки, получаете доступ к самым сокровенным тайнам Государства и к неограниченным возможностям, которыми оно обладает. Страна доверяет вам, а вы отдаёте ей себя с потрохами. Уясните это раз и навсегда. С потрохами — это значит, что вы себе больше не принадлежите. С этого момента вы приобретаете полный объём служебных прав, и на вас в полной мере возлагаются служебные обязанности сотрудников государственной безопасности. Так что с Богом! И добро пожаловать в МГБ!

Эти слова, сказанные начальником Академии генерал-полковником Васильевым при приведении курсантов к Присяге, Сомов слушал с таким восторгом, что едва сдерживался, чтобы не заорать «ура» раньше положенного.

С этого момента не было больше «синих», «красных» и «светлых» — все курсанты-новички стали братьями, защитниками своей страны, лучшими из лучших. Они все стали «чёрными». Широкий — в три пальца — служебный унэлдок угольного цвета заменил им их прежние цветные гражданские «ремешки». Отныне исчезали все светские разделения, которые в обычной жизни сделали бы невозможным равное общение между ними. Не было больше граждан свет Тихонова и жар Ахмерова, были — курсант Тихонов и курсант Ахмеров. Был курсант Сомов. И по служебной субординации они были равны между собой.

Потом начались занятия. И здесь, в стенах Академии МГБ, Саша Сомов впервые познакомился с тем, как работает знаменитый страж порядка — ГЛОСИМ.

* * *

Каждый человек в стране, где бы он ни находился, куда бы ни направлялся, в любое время дня и ночи через лептоновый импульсный микропередатчик, запаянный в унэлдоке, отслеживается Глобальной системой мониторинга и контроля гражданского состояния. И все перемещения граждан и правоограниченных, наряду с прочими событиями их жизни, заносятся в личную базу данных, интегрированную в единую всероссийскую систему документооборота. Свадьба, получение аттестата об образовании, водительских прав, больничных листов, государственных наград, наличие движимого и недвижимого имущества, отпечатки пальцев, изображение радужки глаза, ДНК, налоги, штрафы, работа, дети, родители, прививки, страховки — всю жизнь каждого отдельно взятого жителя страны впитывает в себя ГЛОСИМ, чтобы в нужное время вся эта накопленная и систематизированная информация послужила своему хозяину. Или делу защиты государственных интересов.

Впервые познакомившись с возможностями Системы, Саша Сомов был подавлен и напуган — ГЛОСИМ всё знает, всё видит и всё помнит. Разве что мысли не читает. И то, возможно, только пока.

«Система, она потому и называется системой, что учитывает все факторы, необходимые как для предотвращения возможных преступлений и раскрытия уже совершённых, так и для повышения качества жизни граждан, — объяснял курсантам преподаватель курса «Методы работы с глобальной системой мониторинга» майор Зеленков. — Это важнейший аспект обеспечения безопасности страны. И в том, что каждый гражданин и негражданин находится под пристальным наблюдением, нет ничего зазорного. Тем более за всеми сразу следить невозможно, да и надобности такой не возникает. А вот если кто-то кое-где у нас порой, тогда, сами понимаете…»

Невысокий простоватый профессор Зеленков появлялся на своих лекциях в неизменно мятых брюках и рубашке не первой свежести. Причёсываться тоже не входило в привычку преподавателя. Лекции он вёл либо развалившись на опущенном до самого пола офисном кресле, и тогда курсантам была видна только его взлохмаченная седеющая макушка, едва торчащая из-за преподавательского стола, либо усаживался прямо на стол, даже не озаботившись тем, чтобы убрать из-под себя разложенные бумаги.

Такое пренебрежительное отношение к правилам, строго регламентирующим внешний вид сотрудника МГБ, со стороны старшего офицера, да ещё и преподавателя, поначалу раздражало Сомова. Он искренне считал, что сотрудник МГБ — это не только воин-защитник, но и пример всем остальным гражданам страны и потому должен быть безупречным во всём, включая одежду и манеры. Но постепенно раздражение сменилось глубокой симпатией. Среди всех прочих преподавателей Академии Владимир Михайлович Зеленков отличался простотой и открытостью в общении. Он не просто читал лекции или вёл практические занятия, он искренне любил Систему и в полной мере делился этой своей привязанностью с курсантами.

Вскоре занятия по работе с ГЛОСИМ стали для Сомова самой любимой дисциплиной на курсе.

Главное действие на лекциях профессора Зеленкова происходило на огромном в полстены мониторе-маппере, на котором загорались и гасли, неподвижно стояли и перемещались по спутниковой карте маркеры: белые круги, синие и красные треугольники, жёлтые и серые квадраты, чёрные, коричневые, оранжевые и зелёные звёзды, буковки и циферки.