— Оу, совсем ещё зелёный! Хоть одну тварь убил уже? — я, не отвечая, показал на куски мяса, сложенные на шкуре. — Ага, вижу. Все с Жрунов начинают, самая лёгкая добыча. С них же и первую сферу заполняют, но тебе ещё далеко до этого. Пригласишь на ужин?

— Приглашу, — ответил я и, кивнув в сторону казарменной постройки, добавил, — с меня стол и ночлег, с тебя рассказ о местной жизни.

— Справедливо, — вновь рассмеялся незнакомец. Он вообще слишком много смеялся для Чистилища. — Меня зовут Чёрный.

— Максим. — ответил я, украдкой разглядывая гостя. Высок, метра под два. На широкие плечи наброшен серый плащ, полностью скрывающий фигуру. За спиной торчат две рукояти, в навершиях которых тускло светятся бордовые камни. Но больше всего привлекло мое внимание лицо — обветренное, иссеченое шрамами, и неожиданно гладко выбритое!

Крупный нос с горбинкой, узкая полоска губ, впалые щёки и тяжёлый, квадратный подбородок. У мужика был явно сложный характер.

А ещё глаза. Вроде человеческие, но было в них что-то не правильное, чего я не мог понять. Может из-за цвета — насыщенного зелёного, я таких в жизни не встречал, а может из-за зрачка, который казался слегка вытянутым, как у кошки.

— Ну, показывай свое жилище. — гость зашагал следом за мной, посматривая при этом по сторонам. — Не богато у тебя, по спартански. В самый раз для жителя Чистилища.

Спустя пару часов, во время которых Чёрный помог мне развести огонь, а затем наблюдал за приготовлением пищи, мы ужинали хорошо прожаренным на углях мясом. Разговаривал в основном гость, который находился в Чистилище уже год, а я лишь изредка задавал вопросы, подсказываемые вороном. Пернатый в начале хотел спрятаться, но гость сразу, как только вошёл за стены казармы, спросил:

— Я видел здесь птицу, твоя? — пришлось на ходу придумывать басню, каким образом мне дали ворона в помощники.

— Ворон? С самого начала летает за мной, как привязанный, — завершил я свой рассказ. — Пользы от него, правда, особо не заметно.

— Я встречал людей, обладающих духом-помощником. Подожди, он ещё покажет свою пользу. — похоже, мой ответ удовлетворил Чёрного.

После ужина гость помог мне натаскать леса из штабеля, а затем выставить его под наклоном, оперев одним концом на край стены в самом узком помещении. Понадобилось два десятка выложенных в ряд пересушеных брёвен, чтобы перекрыть проход от края до края. В итоге получилось полностью отгороженное пространство, выбраться из которого можно было, раздвинув пару брёвен, а вот внутрь забраться — мало какая тварь додумается.

Когда уже начало темнеть, вытащили туши убитых жрунов за пределы стен — ночным гостям надолго хватит такого пиршественного стола. И лишь после того, как очистили казарму, сели отдохнуть.

— Вот что, гостеприимный хозяин — произнёс Чёрный, когда мы потягивали необычный напиток из большой, почти литровой кружки гостя. — Я вообще-то шёл к новому оазису, который сегодня прошёл реинкарнацию. Ты слышал утром грохот?

— Я пришёл оттуда, где все это произошло, еле ноги унёс, — ответил я, прихлебывая согревающий душу напиток. И тут же понял, что проболтался. Хотя, может знания о реинкарнации оазисов я получил из информатория. Ладно, попытаюсь заговорить зубы. — Там сейчас здоровенная черная башня стоит.

— А почему не вернулся, когда оазис обновился? Там же может быть что-то ценное! — удивился Чёрный, похоже не заметивший моей оговорки.

— Свинорылые. — поморщился я. — Перед реинкарнацией двух из них Старшие гончие порвали, одного насмерть, второй меня успел увидеть перед смертью.

— Свиньи! — столько отвращения прозвучало в голосе гостя, что я аж проникся. — Предпочитают охотится на новичков и жрать человечину. Да, правильно сделал, что ушёл. Иначе или стал бы таким же, как эти твари, или раз за разом перерождался, пока бы тебя не перекинуло в другой оазис.

Проснулся я от грохота. Причём первое время не мог сообразить, где я и что происходит. А когда осознал, грубо выругался. Последнее, что помнил, это как гость забирает у меня из рук кружку с чаем. Тело затекло от неудобной позы, в которой я лежал — похоже, меня срубило прямо у костра.

— Чёрный! — позвал я, шаря руками вокруг себя. Натолкнувшись на кучу дров, что сам заготовил для поддержания тепла, ухватил самую тонкую и пошерудил ей в затухшем костре. Обнаружив несколько красных углей, принялся искать нож, который оставил возле дров. Увы, косяка не было.

С трудом, но всё же смог развести огонь, найдя в куче дров несколько щепок. Едва костёр разгорелся, я понял, что гость ушёл по английски. С собой он забрал мой нож, а ещё убрал шесть брёвен из ограждения, фактически бросив меня на растерзание тварям.

— Птиц! — позвал я не громко. В ответ тишина. — Тварь пернатая, ты почему не разбудил меня?

Из-за стены раздался протяжный вой, заставивший меня вздрогнуть. Оценив прорехи в заграждении, понял — даже Старшая гончая легко пролезет, что уж говорить о мелких тварях. Валить надо наверх, там больше шансов уцелеть!

Как же я заблуждался. Мне бы затихариться и не отсвечивать — ну какой зверь полезет туда, откуда воняет дымом? Нет же, я не придумал ничего лучше, чем начать взбираться по брёвнам на стену.

Мне удалось подняться до середины, когда под ногой с оглушительным треском сломалась одна из наклонных лесин. От неожиданности я взмахнул руками и полетел вниз, лишь чудом ухватившись за расположенные по бокам брёвна. Матерясь от боли и злости на ту тварь, что подрубила лесину, с трудом взобрался на верх, чтобы в свете костра увидеть, как в закуток с ограждением вбегают несколько Малых гончих.

Меня заметили. Раздался вой, подхваченный десятком глоток, а затем две твари, взяв короткий разбег, начали подниматься по брёвнам вверх. Да твою же бабушку!

Ножа нет, молот остался внизу. Из оружия только камни на другом крае казармы, но до них нужно ещё добраться, не сверзившись при этом вниз. Страшно то как!

Медленно, гораздо медленней, чем двигались гончие, я зашагал к нужному мне месту. Зверюги, перетявкиваясь и порыкивая, довольно успешно догоняли, не оставляя шанса. Поняв, что не успею, я развернулся лицом к едва заметному силуэту твари, быстро приближающемуся ко мне. Хоть одну зверюгу, но заберу с собой!

Гончая прыгнула, когда я начал приседать, и лишь поэтому не вцепилась мне в горло. Перехватив тварь, я с силой толкнул её в сторону, сам чуть не полетев следом. Зверюга взвизгнула, канув в темноте, а в меня влетела вторая, грудью сбив с ног.

Я со всего маху грохнулся на спину, чудом не приложившись затылком. Правая рука провалилась в пустоту, а левая машинально ухватилась за край стены. На грудь навалилась тяжесть, а в нос ударила вонь. Ну уж нет, хрен я позволю себя просто так загрызть! Отпустил стену и ударил кулаком левой куда-то в бок гончей. Неожиданно тварь повело вправо и мы, чуть ли не в обнимку, рухнули со стены.

— Хрясь! — вы когда-нибудь падали с четырех метровой высоты на собаку? Поверьте, собака не выживет. А вы останетесь в живых, правда недолго. Я, силясь вздохнуть отбитыми лёгкими, прожил ровно минуту, пока сознание не покинуло меня от недостатка кислорода.