Шрифт:
Закладка:
И это поражает меня в самое сердце. Значит, она меня ненавидела все это время? Но как же то, что она говорила потом? Разве могла она так сильно изменить свое мнение о том, кто ее похитил и лишил выбора?
Я закрываю карту воспоминаний и снова смотрю в небо. Дождь прекращается, и я вижу звезды. Они настолько яркие, но такие холодные. Для меня увидеть их равносильно чуду. Долго смотрю вверх, пытаясь унять сильную боль в сердце.
Я ведь действительно полюбил ее. И в глубине души знал, что все равно прощу ее, даже если бы она выпила Зерно Граната ради власти и силы. Но сможет ли она простить меня, когда я вернусь?
Отряхиваю полы пальто от капель и невесело усмехаюсь. «Вот и узнаем». Пора возвращаться домой.
Глава 6
Персефона
Приземлившись, Питер чувствует боль во всем теле, голова кружится от удара, но он упрямо пытается встать. На шатающихся ногах он двигается к девушке.
– Мила… – шепчет он, чувствуя, как по губам течет кровь. Питер не ощущает боли. Шок и желание спасти любимую затмевают все остальные чувства. Он подходит к лежащей девушке и дотрагивается до ее плеча.
– Мила… – вновь повторяет он и переворачивает ее лицом к себе. Видит дрожащие ресницы. И девушка немного приоткрывает глаза.
– Питер… – хрипит она, и парень облегченно вздыхает. С воздухом из него выходит еще больше крови, и он уже не может ничего ответить. Голова начинает кружиться, и густая тьма накрывает парня, оставляя последнюю мысль в голове: «Это конец…».
Картина прошлого исчезает, оставляя лишь призрачную, едва мерцающую пыль в воздухе. Парень бросается к тому месту, где еще мгновение назад видел свою девушку. Глупо шарит руками по пустому полу, пытаясь вернуть видение, но, когда ничего не получается, падает ниц. Его спина сотрясается в беззвучных рыданиях, а я долго всматриваюсь в его нить. Она становится все слабее, и если сейчас не принять решение, то скоро будет уже поздно.
– Встань, Питер! – окликаю я парня.
Тот поднимает покрасневшие глаза и медленно, словно теряет силы с каждой минутой, встает на ноги.
– Я понимаю твои чувства. Но и ты должен понять: если ты попал в это место, то пути назад уже нет.
– О Пресвятейшая, я умоляю вас… – практически шепотом просит парень. – Можно мне вернуться и спасти ее? А дальше делайте с моей душой что хотите!
– Мы не заключаем подобных сделок…
Я оглядываю судей, и они благоразумно молчат, дожидаясь моего слова. Только теперь до меня в полной мере доходит, что такое власть. В руках хорошего правителя – это оружие истины и справедливости. Но стоит дать слабину – и все пойдет прахом. Мне очень хочется отпустить парня к любимой; этого требует все мое естество. Но что будет, если я позволю жалости взять верх над справедливостью? Не станет ли это ошибкой? Ведь наши судьбы – это причудливые узоры из жизненных событий, и даже таким богам, как Аид, неизвестен весь замысел творца.
Имею ли я право вмешиваться?
Ох, Аид… ты бы и мысли не допустил о подобном попущении. Ведь парень может вернуться и рассказать обо всем людям. Заставить усомниться в справедливости высшего суда. И тогда начнется хаос. Будет ли любовь Питера так же сильна всю жизнь? Или в какой-то момент, разочаровавшись в ней, он обвинит во всем нас? Будет ли он в таком случае неправ в своих обвинениях?
Я понимаю, что за размышлениями потеряла несколько ценных мгновений. Если я не озвучу вердикт сейчас же, парень никогда не сможет вернуться. А светлая часть моей души прямо кричит о том, что я должна отпустить его на Землю. Тьма же почему-то вообще притихла. Решаю довериться этому знаку и дать свое согласие:
– Питер, мы не можем тебя отпустить, но я здесь хозяйка, и я решила, что…
– Так ли это? – раздается до боли родной голос у входа в зал. – Хозяйка ли?
Аид проходит к нам и, хитро улыбаясь, оглядывает меня с ног до головы.
– Невероятная… – шепчет он беззвучно одними губами и резко поворачивается к парню.
– Ты можешь быть свободен! Я отпускаю тебя на Землю. Однажды я сделал нечто подобное… – бросает быстрый взгляд на меня, – но и по сей день сожаления не коснулись меня.
Питер снова падает на колени и горячо благодарит. Я замираю с открытым ртом, с трудом осознавая, что происходит.
Аид… он пришел! Вернулся! Я представляла нашу встречу каждую ночь. Думала, как поведу себя, что скажу. Но сейчас я просто смотрю в его глаза цвета расплавленного железа и не могу произнести ни слова. Он отвечает мне, и сколько всего я вижу в его взгляде: восхищение, тоска, боль, скрытая за усмешкой, настороженность и наконец – желание.
– Харон! – не отводя от меня глаз, взывает Аид в пустоту. И возле нас тут же появляется старик в лохмотьях. Его лицо скрыто за серым капюшоном и склонено в покорном поклоне. – Проведи молодого человека обратно на Землю!
Старик кивает и дотрагивается до Питера. Они тут же исчезают, оставляя только отголоски благодарностей парня.
«Пусть у него все будет хорошо…» – мысленно желаю парню и возвращаюсь к суду.
Души возобновляют свое шествие через арку, а я встаю с трона. Медленно спускаюсь к Аиду, плавно покачивая бедрами, и с каждым моим шагом улыбка его становится наглее, а в глазах появляются озорные огоньки.
– Ты вернулся! – говорю я, осматривая мужчину.
Он изменился. Глаза будто стали светлее и глубже. В них плещется практически человеческая гамма чувств. Знать бы, что он думает в этот момент. Это становится прямо-таки навязчивой идеей. Хорошо, что я вовремя прикусываю язык и сдерживаюсь, чтобы не задать этот слишком личный вопрос.
– Как видишь… – шепчет он и оглядывается по сторонам. – Не ожидал, что все здесь останется как прежде…
– Думал, что без твоего присутствия все придет в упадок? Что все мы погибнем без тебя? – гордо вскидываю бровь, но имею в виду другое. Он рассчитывал увидеть меня убитую горем, разбитую на части, а не полноправной правительницей подземного царства.
– А ты изменилась… Персефона… – тянет он с грустью в голосе.
– Мне пришлось! – с излишней жесткостью отвечаю я. – А теперь, раз уж
