и жалкое прозябание для других. Он был против. Блокировал размещение, не допускал к платформе. Не боялся. Он знал, что физически найти его нелегко, ведь все происходило на темной стороне паутины, а там невозможно отыскать спрятавшегося паука.

Наконец ему предложили хорошую цену за его проект. Несколько миллионов валюты. Не то чтобы он не был принципиальным, а просто понял, что подобные маркетплейсы скоро вырастут как грибы, и побыстрее слил свой, пока ему предлагали хорошую цену. С тех пор больше в темной части не работал. Только собирал информацию. Исай почувствовал финансовую свободу и почти год ничем не занимался, только читал не отрываясь. Он помнил термин «философическая интоксикация» еще из больницы, но чтение книг, которые теперь стояли у него на стеллаже в офисе, давало ему такой небывалый душевный подъем, который иные не получают от запрещенных препаратов.

Исай решил организовать кампанию по продвижению идеи. Интернет все больше отвоевывал медийное пространство у остальных источников информации. Исай развернул мощный рекламный бизнес. Переманил к себе в партнеры Елену. Она стала неоценимой. Мозг психиатра функционирует не так, как у обычных людей. Они понимают даже сумасшедших, что дает им больше способов взаимодействия с реальностью.

В виртуальном мире появились Цукерберг, потом «Одноклассники», «ВКонтакте». Исаю было тридцать шесть. У него было достаточно средств, у него была возможность вложить деньги в продвижение товаров и услуг клиентов, нужно только было разобраться, как лучше это сделать. Встать на вершину пирамиды. Исай разобрался. Умение разбираться в вопросе было его самым важным качеством. Расширение команды позволило ему заработать еще. С наступлением эры «Телеграма» и «Инстаграма» задумался над продвижением личного бренда. Нет, не себя, а своей идеи. Идеи, которую вытащил из книг, стоявших на полках в его офисе.

– Готов текст выступления для Авроры? – спросил он Елену, усевшись в кресло, но не откинувшись на спинку, а продолжая сидеть ровно, словно внутри него была железобетонная свая.

Женщина села на стул с другой стороны большого стола. Она единственная из приходящих в этот кабинет сотрудников имела право сесть без приглашения.

– Да, текст готов, – спокойно ответила Елена. – Он у тебя на почте. Тринадцать тысяч пятьсот слов – это речь на полтора часа, в среднем по сто пятьдесят слов в минуту. Длительность шоу получится где-то часа на два, учитывая музыкальные вставки, выход танцевальной команды, непредвиденные ситуации в зале.

– Хорошо, – кивнул Исай. – Я прочитаю. Ты ведь проверила и отточила материал?

Елена медленно, с улыбкой опустила и подняла веки, давая понять, что ее босс может быть спокойным касательно работы.

– Это ее восьмое выступление, сколько она уже набрала аудитории в социальных сетях?

Женщина пожала плечами:

– Не скажу тебе точно. Если хочешь, принесу таблицы и графики, посмотришь, если нужно – обсудим. Но я бы просто отталкивалась от предложений рекламодателей. У нас контрактов на пятьсот пятьдесят восемь миллионов рублей по рекламе до конца года. И это не все желающие. Придут еще. Я уверена, добьем до ярда по выручке.

Исай подумал, что Елена очень разносторонний человек и владеет всем – от латыни до языка экономики, а также их жаргонизмами. Он вспомнил, как она переводила ему птичьи речи финансистов на человеческий язык.

Обсудив еще несколько вопросов, Исай включил селекторную громкоговорящую связь и попросил всех сотрудников собраться в конференц-зале. Да, именно селекторную связь. Анахронизм. В его офисе он никого, кроме Елены, не приглашал короткими сообщениями на телефон или по электронной почте. Там, где он руководил, он хотел, чтобы его слышали. Слышали все и немедленно.

Через пятнадцать минут он стоял на сцене. Он знал свою команду, знал всех по именам. Три раза в неделю он собирал всех, чтобы плеснуть горючую речь в топку их энтузиазма, подбодрить, похвалить, поднять значимость каждого, еще раз отточенным словом подчеркнуть важность их совместной работы. Донести, что вся их команда работает для того, чтобы сделать успешней, чем они есть сейчас, сотни тысяч и даже миллионы людей. Чтобы помочь им чувствовать радость от жизни, чтобы у них появились мечты и стремления, которые были у каждого человека, работающего в этом офисе.

Глава 4

Дрозд просидела в комнате с видеозаписями четыре часа. Потом Сема и Шура ей позвонили и отчитались, что везут сожителя в отдел. Она подумала, что ей бы еще часа два здесь провести. Следователь выявила несколько подозрительных личностей, но система распознавания лиц не определила их в базе. В таком случае она мало чем могла помочь. Только если убийца будет пойман и окажется одним из прохожих, ему можно будет предъявить видео, чтобы тот не сопротивлялся в показаниях. Проследить путь подозрительных для нее товарищей Виталина не успела. После звонка своих подчиненных она решила, что больше не в состоянии пялиться в экран и лучше явиться сюда второй раз, потому что поговорить с сожителем убитой важнее, а забрать всю историю на диске ей не удастся, слишком большой объем, даже если бы у нее в сумке и завалялась флеш-карта терабайта на три, то на компьютере в отделе такая запись не потянула бы, учитывая особенности той техники, которой Дрозд располагала у себя в отделе. Оперативки на машине в кабинете для спокойной работы недостаточно, комп будет долго грузиться, зависать и тормозить. Она попросила перекачать на диск только двухчасовой отрезок с ближайшей к месту происшествия дорожной камеры. Собрав свои вещи, Дрозд поправила очки и пошла к машине.

По пути она вспоминала тех, кто показался ей потенциальными злодеями. Их было трое. Первый был рабочим из ближнего зарубежья. Этого будет легко найти. У него на робе указано название управляющей компании, да и лицо на дорожную камеру он засветил отчетливо, когда остановился в растерянности и покрутился по сторонам, словно запутался на местности. Рабочий не должен путаться, он свой район должен знать, как количество оставшихся до аванса денег. Этот же явно был растерян. А может быть, он просто здесь недавно, рассуждала следователь сама с собой. Но это недолго выяснить. Завтра первым делом нужно отправить Семена и Сашку туда, пусть разузнают. А лучше одного из них, а то, как неразлучники-лори, не разлипаются: куда ветер, туда дым. Нерациональное использование человеческого материала.

Вторым был мужчина лет сорока. Точнее, первым. Он очутился в охвате камеры перед рабочим. Аккуратно и неброско одет: джинсы, футболка, мокасины. У него были сильные руки. Не то чтобы грудой мышц, но крепкие, и грудные мышцы заметны, даже в футболке. Он двигался как-то целенаправленно, словно собака на запах,