– Не знаю, я никогда не видел твоего господина вплоть до его смерти.

– Я могу тебе показать.

– Нет. Лучше я тебе покажу.

– Хорошо.

Самаэль задумывается, вспоминает Тоску, ее силу. Воспоминания проявляются подобно дымке на стекле.

Очертание никогда не улыбается в присутствии других, зато часто – в одиночестве. Тем не менее Самаэль чувствует его намерение улыбнуться. На него накатывает волна самодовольства – чужого.

– Что это?

– Возможно, я поспешил с выводами. Да, теперь я вижу.

– Что ты видишь?

Возникает вторая волна самодовольства, на этот раз более выраженного.

– Решение всех наших проблем.

* * *

Внутри небесного корабля движение почти не чувствуется. Гироскопы и энергетические поля работают на износ, чтобы поддерживать ровный ритм, амортизируя и регулируя судно. Ремни крепко держат Веспер. Она, в свою очередь, держит козленка и бутылку с молоком. Звуки жадного причмокивания разносятся поверх приглушенной песни световых двигателей небесного корабля.

Сверху и вокруг нее сидят другие, ряды сидений образуют купол. Мужчины и женщины, в основном оруженосцы, их броня начищена, оружие наготове. Все как один стараются не смотреть.

Дженнер сидит напротив, занимая положение командира.

Веспер бросает взгляд на полные спокойствия лица, затем хмурится. Она набирает в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, потом снова смотрит и шумно выдыхает.

– Что случилось? – спрашивает Дженнер.

– Мы действительно летим?

– Да.

– Куда?

– Это зависит от тебя. Всё… – он обводит пространство рукой, – это нужно, чтобы защитить тебя. Скажи, что требуется, и ты это получишь. Скажи, куда тебе нужно, и мы тебя отвезем.

Веспер чешет козленка за ухом, размышляя.

– А можно мне фонарь?

– Мы – твои фонари.

– Оу. То есть мне нельзя иметь свой фонарь?

Дженнер не знает, смеяться ему или раздражаться.

– Нет, то есть да, тебе можно, но я не о том.

На лице девочки расцветает улыбка.

– Тогда дайте мне, пожалуйста, фонарь. И еще молока для козленка.

– Ты их получишь. А теперь скажи, каковы приказы Гаммы?

Улыбка гаснет.

– Вы о чем?

– С тех пор как твой отец вернул меч Гаммы, мы наблюдали, ждали, пока он проснется. Наша единственная задача – помочь тебе. Поэтому скажи мне, каковы приказы Гаммы?

– Я ничего не знаю ни о каких приказах.

– Нет, знаешь. Что-то заставило тебя взять меч. Это была Гамма.

Она трясет головой.

– Я всего лишь хотела отнести меч кому-нибудь из рыцарей. Чтобы вы обратили его против демонов, а мой отец смог снова жить спокойно.

– Но меч не позвал ни меня, ни других рыцарей, он позвал тебя. И если ты позволишь, то меч будет передавать тебе свои желания. Тебе всего лишь нужно слушать.

Веспер задумывается, и улыбка полностью исчезает с ее лица. Меч молчит.

От него не исходит ни единого звука, ни единого приказа не возникает в ее голове. Помедлив, она произносит:

– Вы сказали, что на юге проблемы?

– Да.

– Тогда нам нужно туда.

– Куда именно? Гамма желает вернуться к Разлому?

Веспер опускает взгляд на меч и неясно что-то бормочет.

– Я знал! И она намерена уничтожить инферналей?

У Веспер вспыхивают щеки, она кивает.

– А сам Разлом она собирается запечатать, так?

Веспер почти незаметно робко кивает, и Дженнеру этого достаточно.

– Невероятно! – восклицает он и делает глубокий вдох, отчего веснушки на его краснеющем лице исчезают. – Прости меня. Мы очень долго этого ждали. Если есть вопросы, задавай их прямо сейчас. После приземления у нас может не остаться времени.

– Почему так важно запечатать Разлом?

Он секунду смотрит на нее, что-то прикидывая, и это заставляет ее волноваться.

– За пределами Сияющего Града мир совсем иной. Ты изумишься, Веспер, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя подготовить. Есть такая вещь – Скверна. Иногда она проявляется как дым, но чаще всего ее не видно невооруженным глазом. Она меняет, искажает все, чего касается – растения, животных, людей. Она подобна яду, впрыснутому в атмосферу. И все это исходит из Разлома. А еще есть инфернали. Меньшие ранят тебя, если повезет, и сожрут, если не повезет. Бо́льшие вселяются в людей, делают из них рабов. Инфернали сильнее и быстрее, чем мы. Им неведома усталость, и они могут скрутить и сломать тебя изнутри. Не хочу тебя пугать…

Услышав это, Веспер кривится.

– Ты меня не пугаешь. Мне дядя рассказывал об инферналях, но он говорил, что не все из них плохие.

– Да, это так. Они практически захватили юг и продвигаются дальше. Их тысячи, и каждый проник через Разлом. Единственный способ спасти Империю и человечество – закрыть его. И только один из Семи, – его взгляд обращается к мечу, – способен это сделать. Для этого была избрана Гамма, а ты была избрана, чтобы нести Ее меч, который хранит Ее следы. Чтобы нести Ее.

Веспер хочет возразить, но Дженнер не обращает внимания.

– И помни, что ты не одна. Каждый на этом судне входит в один процент лучших людей Империи, и все готовы сражаться и умереть, если понадобится.

– Здесь есть рыцари?

– Среди нас двадцать пять рыцарей, все ветераны, лично отобранные Рыцарем Командором. У каждого по трое оруженосцев. Кроме того, в корпусе корабля находится стрелковое подразделение.

Веспер начинает оглядываться по сторонам, потом возбужденно показывает на женщин справа и слева от себя.

– Это рыцари? А вы рыцари?

Одна смотрит прямо перед собой, уставившись в пустоту. Другая оборачивается на девочку, спохватывается и отводит взгляд.

– Это Диада, – представляет Дженнер, показывая на двух женщин. – Она гармоната, что встречается очень редко…

– Это особый вид рыцарей?

– Ну нет, не совсем. Гармонаты являются подразделением Ордена. Это стражи, специально обученные противостоять инфернальному влиянию.

Веспер разочарованно кивает:

– Звучит здорово.

Несмотря на то что девочка явно не в восторге, Диада стоически переносит ее взгляды.

Дженнер отвечает на полном серьезе:

– Так и есть. Там, куда мы направляемся, опасности подвергнется не твое тело, а твой дух и разум. Любой контакт, даже непрямой, опасен, а от цели нас отделяют орды инферналей. Именно поэтому мы путешествуем быстро и налегке. Если Крылатому Оку будет угодно, сможем высадить тебя прямо у Разлома.