начинала сомневаться в том, что ее муж притворяется. Весь вечер он убеждал ее, что в самом деле потерял память, и чувствовал, как она пасует. Так бывало и в прошлом, когда Эмили спорила с ним о деньгах, которые он на нее тратил, или о подарках, которые ей делал, чтобы компенсировать часы разлуки.

Эмили уставилась на пар, поднимающийся над чашкой второго эспрессо, который она приготовила с тех пор, как встала, и попыталась остановить круговорот мыслей. Хавьер наказывал ее — в этом она не сомневалась.

Наказывал за то, что она бросила его, хотя она этого не хотела. На самом деле она думала, будто он приедет за ней, поняв, что она ушла. Верила, что он бросится к ней с извинениями и обещаниями, а их брак станет таким, каким он был в самом начале. Но этого не произошло.

Она не сумела заставить себя позвонить ему. Потому что ей было слишком больно просить его увидеться с ней и полюбить ее. Сердце Эмили забилось чаще. Вот почему она хотела, чтобы он пришел за ней. Она надеялась, что он сделает первый шаг. И тогда она поняла бы, что их отношения — не ошибка. Что они не просто так захвачены страстью.

Услышав, как Хавьер шлепает босыми ногами по каменным ступеням, ведущим вниз с первого этажа, она запаниковала и постаралась успокоиться. Он наверняка думает, что она поверила в его притворство. Но он забыл, как хорошо она его знает. Ничто не могло удержать его от драгоценного бизнеса — ни больничная койка, ни фальшивая амнезия. Итак, он недооценил ее, и на этот раз она заставит его умолять ее о прощении.

На ее губах появилась веселая улыбка, как только Хавьер свернул за угол и на секунду остановился. Потом быстро спустился по оставшимся ступеням.

— Доброе утро, любовь моя! — сказал он, подходя к ней с легкой настороженностью во взгляде, словно пытаясь предсказать, что Эмили сделает дальше.

Огонь желания, который не давал Эмили спать всю ночь, снова разгорелся, заставляя ее действовать импульсивно, к чему она не привыкла. Хавьер искушал ее, и она с трудом сохраняла самообладание. Но она была не единственной, кого поработила страсть.

Если он и удивился тому, как она встала со стула, прижалась к его телу, обвила руками его шею и жадно поцеловала в губы, то он этого не показал. Словно по привычке, он обнял рукой ее талию и притянул к себе.

Как только Хавьер провел языком по ее нижней губе, Эмили поняла, что не в силах ему отказать. У нее едва хватило времени подготовиться к его жгучему поцелую. Услышав его рычание, она почувствовала, как у нее на затылке приподнимаются волосы. Он обхватил рукой ее голову и углубил поцелуй.

Сердясь на Хавьера и изнемогая от желания, она довольно сильно прикусила его губу. Его глаза сверкнули страстью. Она балансировала на краю пропасти, жалея, что ведет себя так безрассудно… Отведя в сторону, он прижал Эмили спиной к стене кухни и начал ласкать ее грудь и ягодицы.

Именно об этом она мечтала по ночам, когда ее затуманенный желанием разум дразнил ее эротическими образами. Так было задолго до того, как Хавьер начал работать часами, а она стала сомневаться в нем и беспокоиться за их будущее. До того, как она задалась вопросом, правильно ли она поступила, бросив все ради мужчины, который отгородился от нее.

Он прижал ее к своему твердому как камень члену, и Эмили затаила дыхание, прикусив губу, чтобы не закричать. Она была беспомощна перед Хавьером и не могла ему сопротивляться. Открыв глаза, он пригвоздил ее к месту нечитаемым взглядом. Она хотела большего, потому что помнила, как им было хорошо. Теперь она понимала, что одержима Хавьером. И знала, что принадлежит ему.

От этой мысли она напряглась, и ей показалось, что на нее выплеснули ведро ледяной воды. Нет. Она не будет принадлежать ему снова. На этот раз она просто этого не переживет.

— Что с тобой? — прошептал Хавьер, встревоженный переменой в настроении Эмили.

Он хотел прикоснуться руками к ее лицу, но она увернулась от них.

— Извини, я… — Она вырвалась из его объятий.

С трудом дыша, он смотрел на нее, пытаясь не обижаться.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Конечно, — настаивала она, поворачиваясь к нему с улыбкой на губах, такой же фальшивой, как полутораметровый керамический попугай в гостиной. — Я просто забыла, что мне нужно кое-куда сходить.

— Куда?

Хавьеру ужасно не нравилось чувствовать себя идиотом, задающим односложные вопросы. Но ему потребовалось много времени, чтобы успокоиться и избавиться от похотливых фантазий.

Она потянулась за ключами.

— Зачем ты уходишь? — спросил он, пораженный тем, что обрел дар речи.

— Надо купить продукты.

— Но они у нас есть.

Эмили отвернулась от него и вышла в переднюю дверь, прежде чем Хавьер сказал еще что-нибудь.

Он сглотнул, прошел дальше на кухню и приготовил себе кофе. Ему нужно было что-нибудь выпить, чтобы избавиться от вкуса желания на языке. Как только она прикоснулась губами к его рту, он растерялся и пришел в себя только тогда, когда она вырвалась из его объятий.

Хавьер вынес свой кофе во внутренний дворик, стараясь понять, какое впечатление произвела на него Эмили. В его кармане звякнул телефон.

«Как проходит ОА?»

Он ответил Санти:

«ОА?»

«Операция «Амнезия». Я готов купить права на фильм».

Хавьер уставился на телефон, пытаясь понять, не шутит ли его старинный друг. Очевидно, он слишком долго молчал, потому что следующее сообщение пришло до того, как он успел ответить.

«Эмили вернулась?»

Санти был рядом с Хавьером, когда тот познакомился с Эмили. Они оба были в баре, и Санти наконец набрался смелости и пригласил подвыпившую Мариану. Санти был тогда по уши