Шрифт:
Закладка:
Тем временем Буш не только открыл дверь для Китая, но и шагнул в нее сам. 25–26 февраля он встретился с руководством Коммунистической партии в Пекине. Впервые в американской истории новый американский президент отправился в Азию прежде Европы[80].
***Буш, который считал себя экспертом по Китаю, хотел вовлечь Китай в Транстихоокеанское партнерство. «Значение Китая мне совершенно ясно», –говорил Буш Бжезинскому через две недели после выборов. «Я хочу вернуться в Китай прежде, чем Дэн полностью уйдет со своих постов. Я чувствую, что у меня там сложились особые отношения»[81]. Дэн Сяопин был творцом китайской политики «реформ и открытости» – линии, принятой после смерти Мао Цзэдуна в 1976 г. и нацеленной на то, чтобы страна смогла преодолеть автаркию плановой экономики и постепенно войти в мировой рынок. К 1989 г. миниатюрному Дэну исполнилось восемьдесят четыре, и Буш торопился использовать их необычно длительные личные взаимоотношения, начало которых относилось к периоду квазипосольского пребывания Буша в Китае в 1974–1975 гг. Для Буша Китай – это Дэн. Увлечение Китаем для президента означало не восхищение страной как таковой (язык, пейзажи или культура), а признание ее социального и экономического потенциала, который Дэн стремился высвободить в процессе вхождения в глобальную капиталистическую экономику. В Китае Буша называли лао пэнъю, что по-китайски означает старый друг, которому можно доверять и кто привержен к построению позитивных отношений и действует в качестве ретранслятора между КНР и остальным миром; такой человек заслуживает особого доверия, что позволяет говорить с ним откровенно. Из американцев, к которым в Китае прежде относились похожим образом, можно упомянуть Никсона и Киссинджера, но ни Картера, ни Рейгана лао пэнъю не называли[82].
Новый курс Китая, проводимый Дэном с 1978 г., стал одним из переломных моментов XX в. Под его руководством Пекин приступил к быстрой модернизации, все интенсивнее вовлекаясь в становящийся все более взаимозависимым мир, взаимодействуя с технологически продвинутыми Западной Европой и Америкой. Внутри страны предпринимались меры к тому, чтобы политика стала более отзывчивой на экономические импульсы. В их число входили: деколлективизация сельского хозяйства, позволявшая крестьянам получать прибыль; вознаграждение за особо эффективное промышленное производство; пропаганда малого бизнеса. Следя одновременно и за мировой экономикой, и за международным балансом силы, Дэн постепенно ослаблял контроль за иностранными инвестициями и торговлей и стал стремиться к участию в глобальных финансовых институтах. Он открыто назвал своей мечтой завершение к концу века общей социально-экономической трансформации страны, которую в 1980-е гг. относили к беднейшей трети государств мира. Ко времени избрания Буша президентом игра Дэна практически была сделана. Всего лишь за одно десятилетие реформ ВВП Китая почти удвоился со 150 млрд долл. в 1978 г. до более чем 310 млрд в 1988-м[83].
Самая густонаселенная страна мира переживала тяготы экономической революции, при этом в отличие от Советской России при Горбачеве, этим очень плотно руководила Коммунистическая партия Китая (КПК), шаг за шагом развиваясь и сама. У Горбачева не только экономическая либерализация началась намного позже, в 1985-м, а не в 1978 г., но запаздывали и сопутствующие политические реформы, которые постепенно разрушали монополию Коммунистической партии Советского Союза на власть, ведя дело ни много ни мало к смене системы правления. Этот процесс, в свою очередь, пробудил деструктивные этнические конфликты в стране, намного менее гомогенной, чем Китай. В то время как в Китае процесс экономических реформ контролировался сверху, в СССР перестройка сочеталась с гласностью, которая неизбежно должна была подорвать Советское государство[84].
В ходе этой китайской революции Соединенные Штаты сыграли важную роль. Хотя Дэн изначально намеревался взаимодействовать с Западной Европой, именно Америка была для него конечной моделью, особенно после того, как он совершил открывший ему на многое глаза визит в эту страну в начале 1979 г., отметивший установление дипломатических отношений: «То, что он увидел в Соединенных Штатах, было именно то, чем он хотел, чтобы Китай стал в будущем». В ходе стремительного недельного тура по Америке от Вашингтона (округ Колумбия) до Сиэтла заводы и фермы Америки покорили его. Настолько сильны были его впечатления от технологий и производительности в США, что, по его собственному признанию, Дэн не мог заснуть в течение нескольких недель[85].
Администрация Картера была намерена содействовать успеху реформ Дэна; они также хотели подтянуть Китай поближе к США, учитывая, что к тому времени разрядка напряженности ослабла, и отношения с Москвой соскальзывали в глубокую заморозку, напоминая новую холодную войну. Картер не только нормализовал дипломатические отношения с Китаем, но и через двенадцать месяцев предоставил КНР режим «наиболее благоприятствуемой нации» (НБН), что было решающим условием для расширяющейся двусторонней торговли. В апреле 1980 г. КНР вступила во Всемирный банк, в том самом месяце, когда она заняла место Тайваня в МВФ. Используя благоприятный момент, в сентябре 1980 г. администрация Картера заключила четыре торговых соглашения: по авиации, мореплаванию, текстилю и расширению консульских представительств. Анонсируя все эти меры, Картер назвал китайско-американские отношения «новой и жизненно важной силой сохранения мира и стабильности на международной арене», что «обещает все возрастающий рост доходов в торговле и в других сферах обмена» между двумя странами[86].
Рейган принял политику Картера и продолжил ее с еще большим усердием. Одним из приоритетов его новой «глобальной стратегии» была интеграция Тихоокеанского рубежа в мировую экономику. В рамках расширенного рынка Китай становился потенциально самым крупным партнером, поэтому успешное открытие страны обещало исключительные возможности для торговли и инвестиций США. Было у этого и стратегическое измерение. Движение в направлении экономической модернизации снова соединяло Китай с капиталистическим порядком и превращало его в прочный бастион против Советского Союза. Имея в виду все это, администрация Рейгана предложила Дэну в 1981 г. «стратегическую ассоциацию» с США – фактически это было предложением союза. Таким образом, ко времени, когда напряжение холодной войны стало нарастать, расширилось китайско-американское сотрудничество в области безопасности. Пекин получил от США военные технологии, при этом он координировал свои действия с Америкой в антикоммунистических кампаниях в Афганистане, Анголе и Камбодже[87]. Хотя Рейган лично посетил Китай в 1984 г., он старался извлечь как можно больше пользы из статуса лао пэнъю, который имел его вице-президент в глазах китайцев. Буш совершил двухнедельные визиты в Пекин в мае 1982 и октябре 1985 г. Во время второго визита он был особенно оптимистичен в отношении китайско-американской торговли: «У нас нет верхних
